– Слышь, сука, я тебя убью, только вернись! Забудь про эту школу, урод! Вали отсюда к мамочке, там реви!
Тихонов ушёл в туалет, чтобы смыть кровь – Стаханов разбил ему нос и губу. Глядя на свое отражение, он пока не видел существенных изменений, но знал, что губа распухнет обязательно и область вокруг глаз посинеет. Тут уж точно в школу не походишь.
Постояв над раковиной пару минут, он понял, что совсем не удовлетворён исходом. Стало даже хуже. Кажется, вместо того чтобы постоять за себя, он опозорился ещё больше. Почему он стал плакать?! Нужно было просто стерпеть, все же знают, что Стаханов сильнее. А теперь ничего не поделаешь, остаётся идти домой и недели на две затаиться, пока всё не заживёт. Потом он снова появится в школе, кто-то, конечно, над ним поржёт, но рано или поздно всё станет как прежде. Про Гришину, конечно, надо раз и навсегда забыть.
Он собирался уже уйти, но вдруг понял, что сначала ему придётся вернуться в класс за рюкзаком. С разбитой Стахановым рожей. А урок уже, должно быть, начался. Он ещё раз посмотрел в зеркало и спросил сам себя:
– А как бы поступил Одиссей?
С тем, кто бесспорно сильнее, герой не вступал в открытую схватку. От циклопа Полифема, людоедов с острова великанов, Сциллы и Харибды он предпочитал разумно бежать! Правда, ему потом не надо было встречаться с ними каждый день в одном классе. Да и Стаханов не циклоп. Он скорее похож на Антиноя, который пытался соблазнить жену героя, пока тот был в странствиях! А как с ним потом расправился Одиссей, всем известно.
– Ладно, – сказал Тихонов, утерев красные сопли.
Он быстрым шагом вернулся в класс. Открыв дверь, он, как и ожидал, обнаружил, что урок уже начался. Евдолина Парисовна молча уставилась на него. В классе повисла тишина. Он направился к своему месту, и, проходя мимо Стаханова, снова ударил того в лицо. На этот раз более удачно – в висок. Голова Стаханова дёрнулась и странно повалилась набок, потом он упал лицом на парту.
– Нокаут! – приподнявшись, воскликнул Серёгин.
Стаханову в самом деле поплохело. Несколько секунд он, похоже, не понимал, где находится и что произошло.
– Нужно позвать врача! – вскочила Наташа Громова.
– Что это было, Тихонов? – строго спросила Евдолина Парисовна.
Дальше все развивалось очень неприятно. Урок отменили, к радости многих, но не Тихонова, потому что его отвели к директору, где состоялся ужасный разговор.
– Я слышал, что понадобилась «Скорая помощь», – сказал ему директор. – Ты понимаешь, что чуть не убил его? Ты в тюрьму захотел, Тихонов?
При таком повороте его оправдания и объяснения про честь и Одиссея звучали совсем неубедительно.
Соперник
Неделю Тихонов не ходил в школу, выжидая, когда раны затянутся. Точнее, пока синяк под глазом из лилового превратится в черный, потом в желтый и в итоге растает. Фингал ужасная вещь – все всегда сразу интересуются: это кто его так? Это его Стаханов! И даже если ты вышел из боя победителем, из-за фингала кажется, что чуть-чуть ты всё-таки проиграл.
За время таких вот каникул совершенно отвыкаешь от школы. Через несколько дней отдыха она начинает казаться чем-то далёким и противоестественным. Как? – недоумевал Тихонов, лёжа на диване с геймпадом, – Как можно ходить в школу? Почему свободный человек с нежных детских лет должен каждый день являться в это странное учреждение и просиживать там часами, выслушивая нечто совершенно чуждое человеческой природе? Как мир докатился до этого? Как к этому пришла наша цивилизация?
А что будет дальше? Ради чего это? – и Тихонов окинул мыленным взором множество знакомых взрослых. Дальше вообще беда, – ответил он сам себе, – работа до самой смерти. Каждое утро встал, на работу, вечером полумёртвый с неё приполз. В пятницу вечером напился, в субботу и воскресенье плохо, в понедельник снова на работу. А что на работе? Сидишь, как зомби, у монитора, водишь мышкой по столу, глаза красные. Если бы не эта мышка, то можно было бы подумать, что офисный работник мёртв. Да и в остальное время он похож на ходячего мертвеца – пока едет на работу и обратно. В машине ли, в метро или на улице – о, эти окаменевшие лица, пустые взоры, обращённые в никуда, усталые спины потерпевших поражение в самом главном сражении – сражении за свою жизнь!
– Знаешь, Дэн, – как-то сказал Денисову Тихонов, делясь своими сомнениями, когда тот в пришёл в гости с новой видеоигрой, – знаешь, что я понял, читая Гомера? Каждый должен выполнять свое предназначенье. До самого конца. Воин должен погибнуть на войне, моряк в море, актёр умереть на сцене. Нельзя переставать быть тем, кто ты есть.