– Дежавю это называется.
– Да, точно. Значит, может, и правда, было уже всё?
– Может, – кивнул Денисов. – А что, тебе кажется, сейчас произойдёт?
– Ты всё-таки пойдёшь к Петровой в гости.
Тихонов ухмыльнулся и поднял с земли бутылку водки. Мир вокруг погрузился в зыбкий туман: вроде и видно хорошо, но только в пределах фокуса, а всё остальное расплывается и тает.
– Будешь, Дэн?
– Нет, попозже.
– А я буду, – и Тихонов опрокинул в себя бутылку.
Выпито было слишком много, и нарастало смутное опасение, что это может закончиться плохо. Он закурил и уставился на детскую площадку. Там появились дети, девочка, мальчик и мама. Дети бегали по городку, скатывались с горок, гнались друг за другом и о чём-то таком своём разговаривали, на языке, слабо доступном для взрослых.
Денисов издал странный утробный звук вроде стона. Тихонов заторможено перевел взор на друга – тот совсем погрустнел.
– Дэн, ты чего?
Денисов что-то невнятно пробурчал, и вдруг его вырвало прямо под ноги. Потом ещё раз.
– Перепили, – сказал Тихонов.
– Ой, да что это вы! – послышался рядом знакомый голос. Тихонов поднял голову и увидел Машу Петрову. Она взволновано смотрела на Денисова. – Что ты с ним сделал, Алексей?
Таким она тоном произнесла это «Алексей», что ясно было – она уже обвинила его во всем и считает конченым подонком.
– Я ничего с ним не делал, он просто выпил лишнего.
Она села на корточки напротив Денисова и заглянула ему в глаза:
– Дэнчик, ну как ты? Зачем столько пить?
– Ну, нам весело было, – ответил за него Тихонов.
– Я не с тобой разговариваю! Споил бедного мальчика!
Денисов игриво хмыкнул.
– Ты идти можешь? – продолжала Петрова. – Пойдём ко мне, я тебя отмою хоть!
– А родители твои не против будут, если ты пьяного заблёванного мужика домой приведёшь? – спросил Тихонов.
– Они уехали в гости до вечера.
Она помогла Денисову подняться, и он, опираясь на её руку, безропотно побрёл с ней.
– Пока, Дэн, – крикнул ему Тихонов.
За беляшами
– Парни, идём за беляшами? – предложил Серёгин после физики.
– Идём, – нехотя согласился Тихонов.
Беляши он на самом деле хотел, но проблема в том, что их нужно было воровать. А вдруг поймают? – каждый раз переживал он. Это же будет кошмар какой позор… Но ведь не откажешься, сразу скажут:
– Ага, зассал!?
Беляши с мясом продавались в столовой института напротив школы. Их выкладывали в больших оловянных ёмкостях поверх витрин с тарелками, так что всякий мог свободно брать и класть на свои подносы. О, этот запах! Уже при входе в институт веяло свежесваренным в масле тестом с фаршем. Коричневые, жирные, блестящие, лежали они аппетитной горкой, и прямо-таки просили: «Съешь меня!» От их вида у него текли слюни и расширялись зрачки. Боже, как в эти мгновения он жаждал беляша, как будто нет на свете ничего заманчивее и вкуснее! Если бы его сейчас спросили: «Тихонов, ты что выбираешь, беляш или поцелуй Кати Гришиной?», то он ответил бы не сразу. Он бы засомневался, хотя в итоге, конечно, выбрал бы Гришину. Но это был бы горький поцелуй.
– Ребза, свежие! – обрадовался Массажин. Он это определил, конечно, по запаху. Беляши хороши только горячие, сразу с огня. Когда они подстынут, то теряют пятьдесят процентов вкуса.
Друзья встали в очередь, которая медленно двигалась вдоль салатов, супов, вторых блюд, компота и хлеба. Тихонов снял с плеча рюкзак, расстегнул молнию, и понёс его в левой руке. Поравнявшись с заветным подносом, он оценил обстановку на предмет свидетелей: весь обслуживающий персонал был занят в стороне. Тогда он быстро протянул правую руку и с предательской дрожью захватил сразу три беляша и бросил их в рюкзак на тетради и учебники. А дерзну! – подумал он и сгрёб ещё три штуки. Застегнув рюкзак, он торопливо вышел из очереди и направился к выходу. Там он остановился, чтобы подождать приятелей.
Спустя минуту появились Массажин и Серёгин. Первый взял всего два беляша, второй вообще один.
– Блин, – сказал Серёгин, – я, как ты, три схватил и два уронил на пол! Пришлось уходить.
– А Титяев-то где?
– Зажопили?
– Да вон он идёт!
– Титяй, ты чего долго так?
– Засекли меня, пришлось платить! – вздохнул он. – Это ты, Серёгин, виноват, поднял переполох, и продавщица прибежала, когда я только за беляши схватился.
Отойдя во двор и устроившись на лавочке, они принялись за еду. Тетради, дневник и учебники в рюкзаке Тихонова выглядели теперь отвратительно – в больших сальных пятнах. А что делать? В карманы беляши прятать неудобно, много не влезет, за пазуху бросать – ещё противнее будет.