Почитай отца твоего, мать твою
– Лёша, а что ты такой грустный всё время?
– В смысле?
– В прямом! Печальный какой-то.
– Ну, ты не права! Я бываю очень весел!
– Да, но редко. И ещё, почему ты не никогда не называешь меня по имени?
Ох, уж эти женщины! – подумал Тихонов. – Всегда придумывают проблемы. То не так, да это не так. Вот теперь грустный, и по имени не называет! А вообще ему часто говорили, что он грустный. То учитель, то родственники, то вообще какой-нибудь посторонний взрослый. «Ой, Тихонов, а что ты грустный такой!?» И так ему это уже надоело, что каждый раз хотелось послать вопрошающего куда подальше. Какое ваше дело? Какой есть, такой есть. Но Гришину, конечно, он послать не мог.
– Не знаю. Так как-то. А что?
– Просто кажется всё время, что у тебя что-то случилось.
– Нет, всё норм.
– А по имени почему не называешь?
– Хорошо, буду.
– А раньше почему не называл?
– Бля… – вдруг вырвалось у него.
– Что ты сказал!?
– Ничего, ничего я не говорил!
– Я слышала! Ты выругался матом на меня?
– Ну что ты, ну что ты! Разумеется, нет! Это же междометие!
– Ах, междометие!?
Тихонов тяжело вздохнул и взял её за руку. Она руку вырвала.
– Катя, прости. Я не знаю, почему не называл тебя по имени. Как-то трудно было. Мне кажется назвать по имени – это очень личное… Ну почти как в любви признаться.
– Ага! – воскликнула она. – Значит, ты только что мне в любви признался!
Он смутился и не нашёл, что ответить.
– Ладно, идём дальше, – сказала она. – Проехали.
Через минуту она сама взяла его за руку.
И тут Тихонов увидел отца. Он шёл им навстречу, петляя по всей ширине улицы. Он был совершенно пьян. Рубашка расстёгнута до груди, частью торчит из расстёгнутой ширинки, ботинки не зашнурованы и надеты как тапочки, со смятыми задниками. Он уже давно не причёсывался и не брился, и стал немного походить на бомжа. По опыту Тихонов знал, что это отец с похмелья, но не ещё протрезвевший, идёт в магазин за водкой.
Надо же ему было именно сейчас выпереться на улицу и пойти по этой дороге! Тихонов совсем не хотел знакомить Катю с ним в таком состоянии. Оставалось надеяться, что он их не заметит, и пройдёт мимо.
Но отец его увидел и направился прямо к нему.
– Э, это, ты постой, – он обдал их перегаром. – У тебя деньги есть?
– Ой, господи, – испуганно воскликнула Гришина, – что вам нужно?
Наверно она приняла его за старого гопника, который решил их ограбить.
– Катя, – тихо сказал Тихонов, не поднимая глаз, – это мой отец. Иди домой, потом увидимся.
Гришина не стала спорить, только посмотрела внимательно на качающегося перед ней человека и быстро ушла.
Он подождал, пока она отойдёт на достаточное расстояние, и ответил:
– Если бы деньги у меня и были, я бы их тебе не дал.
Отец попытался усмехнуться и хрипло, как будто булькая алкоголем, проговорил:
– Вот она детская неблагодарность…
И, шатаясь, зашагал к магазину.
– Папа! – окликнул его Тихонов.
Тот остановился, но не обернулся.
– Почему ты не называешь меня по имени?
Несколько секунд отец стоял, всё так же к нему спиной, потом двинулся дальше, с трудом преодолевая каждый шаг.
Планируй выгодный брак
– Слышь, Тихон, а ты помнишь, когда у тебя эти тики начались?
– Не, Дэн. А чего это ты вдруг? У меня уже давно не было. Может, прошло.
– Так, интересно. Отчего это бывает?
– Ну, когда нервничаю сильно начинаются иногда.
– Значит, тебе нельзя нервничать?
– По идее нельзя. Да кому ж какое дело? Хотелось бы, конечно, чтоб все меня жалели и любили, но фигли.
– Моя бабушка тебя любит.
– Блин, Дэн, славу богу ты щас не сказал, что сам меня любишь!
– Не, ну я тож неплохо к тебе отношусь. Хочешь, поцелую?
– Всё, пошёл в жопу.
Они стояли у входа в институт напротив школы и ели мороженое. Есть мороженое, пока в школе в это время идёт урок физики – особенное удовольствие. Тихонов даже постанывал от наслаждения. Из-за прогула немного беспокоила совесть, но это-то и делало мороженое таким вкусным. Во всяком настоящем счастье должна быть толика горечи, а точнее – греха, иначе без этого оно и не счастье вовсе.
– Как думаешь, нам физичка припомнит? – забеспокоился Денисов, доедая свою порцию.
– Я думаю, ей пофиг. Она, в общем, не так уж и плоха, как думают.
– Ну да, согласен.
– Знаешь, Дэн, странное дело, но вот, к разговору о пожилых женщинах, я заметил, что ко мне всегда бабушки моих друзей благоволили. И моя родная, конечно, тоже. Жаль умерла рано!
– Может, ты спец по бабушкам, Тихон?
– В плане?
– Я хочу сказать, что у тебя есть не плохие шансы соблазнить старуху-миллиардершу и жениться на ней. Она скоро умрёт, а ты станешь богатым! Подаришь мне яхту, как другу…