– Мало того, Тихонов, что у тебя расстёгнута рубашка чуть ли не до пупа, так ещё и крест висит всем напоказ! Ты школу с пляжем или церковью не перепутал?
Тихонов опустил голову и в самом деле увидел голую грудь, но не до пупа, конечно, а совсем немного – забыл с утра рубашку застегнуть на три верхние пуговицы. На шее у него действительно висел золотой крестик, ему подарила его тетя год назад на день рождения. Она была хорошей женщиной, и из уважения к ней, а отчасти на всякий случай (вдруг Бог всё-таки есть и слышит его просьбы?), он его носил. Но какое до этого дело математичке, ему было непонятно. Он молча застегнул две пуговицы и спрятал крест.
– Алексей, – сказала она, тыкая в него мелом, – ты хоть знаешь, сколько величайших умов науки церковь сгубила?
– Ломоносова? – вдруг спросил Стаханов.
Она перевела взгляд на него.
– Миша, причём здесь Ломоносов?
Он сник, разрубленный её огненным взором, словно мечом джедая. Она повернулась обратно к Тихонову:
– Джордано Бруно сожгли на костре… Поплатился Галилей, пострадал Кеплер! Да известно ли тебе, скольких ученых, да и просто ни в чём неповинных людей инквизиция сожгла на костре?! И после этого ты носишь крест? В моей юности за это сразу бы исключили из комсомола. Да в него и не приняли бы!
– Это вас не касается, – зло прервал её Тихонов. – Что хочу, то и ношу.
– Ах, вот ты как заговорил! Тоже мне, Жанна Д`Арк! А ну встань и выйди из класса! И чтобы с крестом я тебя больше не видела на уроке.
– Ирина Александровна, но это и правда не ваше дело, – заступился за него Денисов. – У меня бабушка каждую неделю в церковь ходит, но при этом она очень образованный и начитанный человек. И доход у неё наверно больше, чем у всех учителей в этой школе вместе взятых…
– Да я и сам в церковь регулярно хожу, что здесь такого? – сказал Серёгин. Было ясно, что он врёт, и все заржали.
– Ты там чё, Серый, подаяние просишь на паперти? Я тебя видел, ты старухой прикидывался.
– А может, ты службу ведёшь, как батюшка?
– Не, он прихожан обкрадывает, пока те исповедуются!
– Тихо! – повысила голос Ирина Александровна – так, что в ушах зазвенело, и все замолчали.
Она была в гневе.
– Денисов, ты на выход вместе с Тихоновым. Без своей миллионерши-бабушки не появляйся. Серёгин тоже.
Друзья, сердито ссыпав вещи в рюкзаки, направились в двери.
– Ой, – хихикнула Маша Петрова, – смотрите, а у Тихонова носки разного цвета.
Тихонов с удивлением посмотрел на свои ноги. В самом деле, один зелёный, другой красный, как у клоуна. Значит, спросонья не разобрался, когда собирался утром в спешке в школу.
– Это явления одного порядка! – прогремела им вслед Ирина Александровна. – Сначала религия, а потом и носки разные.
Жанна Д`Арк
– Я одного не пойму, – сказал Денисов, – чего это она тебя Жанной Д`Арк назвала? Она хоть в курсе, что это женщина?
– Думаю, в курсе. Она просто дурная. Для неё нет разницы между мужчинами и женщинами.
– Вот она дура!
– Да. Но в каком-то смысле для меня это честь. Жанна была крутая тётка, которая повела за собой цвет рыцарства!
Денисов задумался.
– Слушай, а ты хотел бы в реале поменяться с ней ролями? – спросил он.
– В смысле, стать девчонкой? Нет, не очень… Тем более, её сожгли на костре. А вот если бы она оказалась на моем месте, то Ирине Александровне не поздоровилось бы…
– Ну не знаю, – покачал головой Денисов. – По-моему, математичка помощнее будет. Пойдем к бабушке?
– Дэн, спасибо за приглашение, в другой раз с удовольствием. Но сегодня у меня дела.
– Ну, смотри.
– Передавай бабушке мой огненный привет! Скажи, что память о её светлом образе и её обедах высечена золотом на моём сердце.
– Ладно, ладно. Это ты такой ласковый из-за того, что я сказал на уроке, что она богатая? Задумался о выгодном браке?
– Дэн, иди в жопу.
Люби книги
Тихонов на самом деле собирался зайти в книжный магазин. Денег у него не было, но он хотел походить по рядам, посмотреть новинки, заглянуть в букинистический отдел. От неприятностей ему всегда помогали отвлечься книги.
Магазин располагался относительно недалеко от школы, на одной из старых улочек. Путь к нему лежал через ветвистые переулки и сумеречные дворы, обычно тихие и пустынные. Тихонов любил прогулки по таким местам, они волновали сердце и будили воображение. Город здесь казался покинутым и вымершим, как древние города майя. И хотя повсюду были наставлены машины, их тоже можно было считать брошенными вследствие какого-то апокалипсиса.
А в магазине было людно. Не любил Тихонов столпотворение, из-за этого к книгам не подберёшься, но что ж поделать. Он сразу направился в букинистический отдел, там людей поменьше, да и книги поинтереснее. Его всегда влекло к старым изданиям, было в них какое-то нежное очарование. Если взять две одинаковые книги, скажем, «Робинзона Крузо», но при этом одну в новом издании, а другую в старом, то вторая покажется лучше. Впрочем, это касалось не всех старых книг – некоторые были напечатаны на туалетной бумаге, с кучей опечаток и в убогой обложке – явное свидетельство экономического кризиса.