За три недели сходила на четыре собеседования. Итак, на что может претендовать 19-летняя студентка дневного отделения регионального вуза без связей и особых способностей? Официантка в баре, аниматор в детском центре, курьер в крупной финансовой компании и помощник контент-менеджера в пиар-агентстве. В последние два места меня не взяли: в агентстве нужно было работать в первой половине дня на телефоне, обзванивать заказчиков, а в компании меня развернули, не успела я подойти к кадровичке. Даже не поняла, в чем дело сначала. А потом увидела этих курьеров… Они моделей, что ли, только берут туда?! Мне с моим ростом под метр шестьдесят пять точно такая работа не светила. От детского центра отказалась сама, как представила эту орущую толпу малолеток. Я же с ними не управлюсь и притворяться, что люблю детей, долго точно не смогу. Оставалось работать официанткой. Смена — четыре часа, с 7 до 11 вечера. Оплата на руки раз в неделю, плюс чаевые. Вроде нормально, управляющая адекватная. Кажется. От дома минут 30 примерно, зато автобусная остановка рядом. Публика… ну публика… обычная для таких заведений… Посмотрим, как пойдет. Охранников я трех насчитала.
Машка ругалась, требовала прекратить «эту хрень» и переезжать к ней. А я не могу: глупо, по-детски, но вот не могу жить на ее деньги. Да и слова Айса в голове засели, как я ни пыталась их забыть. Спрашивать у Мани я боялась, да и не верила, что она правду мне скажет. Это обижало и задевало, но разве только у Епифанцевой есть тайны? Я не имею права ее осуждать.
Дважды в неделю у нас теория литературы. Я люблю читать, например, классическую иностранную литературу: Джойс, Пруст, Уайльд, Мопассан… Лет в 17 пыталась читать античных авторов. Но этот предмет я ненавижу всей душой. Преподает нам его злобная Мегера. Я не преувеличиваю — 27-летняя стерва-карьеристка, сейчас пишет «диссер», готовится выйти замуж за сына декана и ненавидит всех девчонок. Сдать у нее зачет или экзамен с первого раза обычно не удается. У нас на потоке она больше всего невзлюбила Машку, что было ожидаемо. Та умудрилась на первой же лекции публично послать ее «нах». Скандал удалось замять, но на подруге Оксана Михайловна, за глаза нежно именуемая Мегерой, время от времени отрывалась.
Вот и сегодня.
— …Как я уже не раз говорила, литературоведение — это область науки в то время, как литературная критика являет собой синтез искусства, науки и публицистики… Епифанцева! Поясните на примере, что я имею ввиду.
Все обернулись к Машке, предвкушая очередную пикировку с Мегерой. В том, что подруга не сможет ответить, никто не сомневался — академические дисциплины Епифанцева ненавидела.
Но ожидаемого представления не произошло. Машка подняла глаза на преподшу и спокойно сказала:
— Простите, Оксана Михайловна, забыла совсем. Хотела, как раз вчера повторить, но с друзьями задержались в «Мариотте», день рождение там отмечали…
— А… вот как… Что ж, не забудьте повторить, это все-таки основа основ нашей дисциплины… Продолжим…
Что?! Это все?! Половина аудитории разочарованно выдохнула. Я толкнула Машку локтем:
— Это что было?
Та лишь самодовольно усмехнулась.
Лекция заканчивается, я быстро собираю сумку. В последнее время я особенно тороплюсь уйти с пар Оксаны. Дело не столько в ней, сколько в тех, кто приходит на наше место. Юрфак, четвертый курс. Не могу видеть несчастные глаза Мишки Плодова — он по-прежнему болен Маней, не понимает, насколько жалко выглядит. Его аж потрясывает рядом с ней. А еще Воронов. Он больше не подходил ко мне, но я часто ловлю на себе его взгляд. Как будто он что-то замышляет. Маша говорит, что у меня паранойя и раздутое самомнение, а у такого, как Воронов, есть игрушки поинтереснее. Да еще какие игрушки, даже Машке не тягаться с его девушками. По универу байка ходила, как они в прошлом году с Полянским турнир устроили: кто больше девчонок в кровать уложит за месяц. Да не лишь бы кого, а отдельный список составили. Подонки!
Выскочила в коридор одной из первых, Машку ждать бессмысленно — она еще минут пять как минимум не сможет отделаться от Плодова.
— Привет, Варь. Как дела?
Вот черт!
— Артем… Все нормально. Привет!
— Слушай, нехорошо вышло в прошлый раз… Я не имел ввиду ничего такого…
В коридоре толкались студенты, кто-то задел Воронова, и он сделал пару шагов ко мне.
— Хотел бы извиниться. — Еще на шаг ближе. — Давай посидим где-нибудь, да в той же «Лилии» после пар.
Чего? Он ведь это несерьезно. Я покрутила головой в поисках Машки. Я всегда так делаю, когда мне нужна помощь.
— Варь? — Я повернула голову и встретила его взгляд. А красивые у него глаза, очень. Карие, глубокие, в них хочется глядеть и глядеть. А еще можно утонуть и забыть, что перед тобой пресыщенный мерзавец, которому все дозволено.