И тут случилась Таш!!! Это просто… чудо, наверное… или на ловца и зверь бежит. Конечно, я пробовала со старшеклассницами в парке поговорить, но дальше "прекрасная погода" не продвинулась. Наверное, им не нравится, как я пахну, или помнят, что я под колпаком у Минбеза.
Ташшш!!! Мне от радости хочется шипеть на их манер. Сегодня пошла в любимое местечко в парке, там в глухом уголке стоит скамейка перед фигуркой неллы с дитем на руках, она из белого камня и напоминает наши. А на лавочке сидела она. Я сразу поняла, что она что-то совсем особенное. Личико прозрачное, и какое-то несимметричное. И я подошла и просто взяла ее руку и погладила ладонью. Она не испугалась, только удивилась и спросила:
– Правда, ты не нюхаешься? Не умеешь читать ароматы?
– Правда. Но я не робот. Я с другой планеты.
Она помолчала немного. А я переплела наши пальцы, а она не противилась. Осенью иногда бывало, придешь на луг, и стрекоза, немного вялая от прохлады, опустится на ладонь и сидит, осторожно щекоча лапками. А здесь нет ни стрекоз, ни бабочек, комаров, правда, тоже нет.
Нелла эта как будто такая стрекоза, наверное, из-за того, что худенькая очень, они тут в основном полненькие. И мне казалось, если сделаю движение или скажу что-нибудь, – трепыхнется и улетит. Но она осталась.
– Аниэль, я тебе верю. Ты пахнешь таргом. Но все равно. Я – Таш. Расскажешь про твой мир?
Надо же… Там у меня была Наташка, а тут Таш. Но совсем-совсем не похожа. И я стала рассказывать. Про то, что у нас неллы свободны, сами выбирают себе таргов, а не какая-то генетическая программа, и про то, что они могут наряжаться, как захотят, и выбирать работу, и танцевать, и ездить, куда захотят. И никаких над ними нет господ, наоборот, тарги, чтобы добиться женщины, должны ухаживать, дарить подарки и вообще… Я, честное слово, даже сама себе поверила, что у нас все так прекрасно.
А потом я ее попросила рассказать мне, как все тут устроено по-настоящему. Куда деваются неллы после рождения положенных детей, и кто управляет государством, и бывает ли тут зима, и есть ли на планете другие страны. И еще многое другое. Она рассказывала, как умела. Не уверена, что я все поняла правильно. Но прощались мы с горящими глазами, и, кажется, даже запах моей подружки изменился. И решили встречаться здесь каждый день в одно и то же время.
Вообще-то кошмар! Оказывается, у нелл нет никакой личной жизни. Выпускниц в шестнадцать лет "отдают господину", и через год-два рождается первый ребенок. Когда ему исполняется пять лет, его отдают в подготовительные классы, мальчиков и девочек разделяют. И тогда нелла должна родить второго ребенка, а когда подрастет он, наступает период покоя. Год-два, и нелла "уходит", называется – апоптоз клеток сердца. Считается легко и не больно. Все желания и цели выполнены, заслужен покой навсегда. Тоже генетически запрограммировано. А тарги живут долго, считается, что прожив с неллой примерно около двенадцати годовых циклов, они меняются и перестают интересоваться противоположным полом совсем. Ну как же, у них бизнес, искусство, политика, спорт, наконец, даже войны! Некоторые неллы, не поняла, за какие заслуги, могут попасть ко второму господину, но это редко, или стать учительницей, или, что уж и совсем исключение – попасть в храм Небесной матери. Ничего себе! Отдай всю жизнь и в конце тебе дадут милостиво умереть без боли!
Зачем я здесь? В этом с виду таком чистеньком, таком уютненьком, а на самом деле отвратительном мирке? Неужели здесь во всех странах такие порядки? Надо расспросить Таш. Хотя и не все удается понять сразу. А может быть, меня суда забросило как раз для этого, для того, чтобы исправить эту несправедливость? Но как? Буду думать.
Через несколько дней Таш пришла совсем-совсем печальная и пахла ландышами.
Плакать они не умеют, только пахнуть начинают не так.
– Что случилось?
– Аниэль… я так тебя ждала… мне так хотелось… рассказать…
– Расскажи! Не бойся, не выдам.
– А ты правда была в Красной комнате?
– Правда, а что? Подумаешь, жарко, противно, у нас в метро не лучше в час пик.
– А что такое метро?
– Ладно, про метро потом. Сначала – что случилось. Ты пахнешь грустью.
– Ты научилась… немного… – она схватила меня за обе руки, и зашептала прямо в ухо:
– Я… меня… был осмотр… сказали – у меня не может быть детей.