— И кто это выдумал? — возмутилась я. — Все было совершенно не так! За что ей мне платить, если я ничего для нее не сделала и делать не собиралась?
— А зачем тогда вы ее выслеживали?
— Я ее не выслеживала, — стараясь убедить себя, что передо мною двоечник, на которого нельзя злиться, его надо обучить, медленно и доходчиво объяснила я. — Анна Сергеевна это поняла. Она проверила, что моя подруга Настя записалась в этот фитнес-центр еще до того, как мы с Анной Сергеевной познакомились. Настя пригласила меня по гостевой визе, о которой ей сообщили совсем недавно. Как только сообщили, так она меня и повела. Все это легко проверить.
Похоже, моя методика себя оправдала. Подполковник задумался, потом кивнул. Воспользовавшись паузой, я так же медленно и доходчиво продолжила:
— Анна Сергеевна просила меня никому не говорить о сюжете своей книги, поскольку боялась, что из-за этого у нее будут проблемы. Особенно она не хотела, чтобы о сюжете узнал кто-нибудь из героев, потому что все они — реальные лица. И, не успела я узнать сюжет, как его у меня принялись выпытывать, якобы интересуясь моими творческими планами. А потом, в фитнес-центре, Анна Сергеевна была уверена, что кто-то следит, как долго и о чем мы беседуем. Она была напугана, уверяла, что речь идет о ее жизни и смерти. Еще говорила, что нервы у нее на пределе.
Я смолкла. Теперь собеседник должен сам потребовать, чтобы я доложила ему сюжет. Это будет куда лучше, чем если с инициативой выскочу я.
Милиционер не подкачал.
— Что другим не сказали о сюжете, правильно, а мне должны.
Я, сосредоточившись, в который раз поведала осточертевшую историю о политике, олигархе, борьбе телеканалов и финансовых аферах бизнес-леди. Вот мне наказание за гордыню: я нашла идею книги глупой и теперь вынуждена повторять ее раз за разом. Только бы убедить подполковника, что я не виновата — или, по крайней мере, что пока меня арестовывать рано. Не хочу попасть в тюрьму во время фестиваля балета! По окончании тоже не хочу, но все же не так обидно.
Степанов слушал с огромным интересом и, похоже, легко узнавал действующих лиц.
— Есть еще журналист по имени Олег, — вспомнила я, — который начал писать Анне Сергеевне книгу и наверняка помнит сюжет в деталях. Анна Сергеевна даже показывала мне его рукопись. Но фамилии Олега я не знаю.
— Ладно, хоть что-то, — с удовлетворением заметил подполковник и неожиданно добавил: — Ну, чего, Екатерина Игоревна, вы туда полезли? Что вы среди этих людей забыли?
— Наверное, жизненный опыт, — предположила я. — Он всегда дается дорогой ценой.
— Ладно, идите, — улыбнулся мой собеседник. — Хватит с вас пока нового опыта. Если вы понадобитесь, вас вызовут.
— Спасибо! — обрадовалась я и рванула к двери. Было без десяти шесть, и я имела шанс по пути в театр перехватить хотя бы пирожок.
Не тут-то было! У выхода стоял фургончик, опутанный проводами. При виде меня из него выскочил мужчина с камерой и бросился мне наперерез. Рядом пыхтела женщина с микрофоном.
— Вы нашли тело Алины Аловой! Поделитесь впечатлением со зрителями нашего канала! Эксклюзивная информация!
Я в ужасе попятилась. Я знаю, есть люди, которым приятно узреть собственное лицо на экране или в журнале. Я к этим счастливчикам не отношусь. Возможно, у меня просто завышенная самооценка. По крайней мере, мое представление о себе сильно отличается от того, что я вижу на снимках, — причем, замечу, в лучшую сторону. Я уже описывала свое фото на пропуске — но там я хотя бы позировала. Что получается, когда меня снимают в движении, описывать не стану, дабы не пугать бедных читателей. Злые студенты зачем-то упорно фотографируют меня на лекциях, а один даже поместил результат своих упражнений в Интернете. Лучше бы я этого не видела! Хотя полезное пособие для поступающих — пусть заранее трепещут. Учиться у такого монстра способен не каждый.
Так что мужчина с камерой не вызвал у меня энтузиазма. Женщина с микрофоном, впрочем, тоже. Терпеть не могу, когда из смерти человека делают шоу. Впрочем, я недавно придумала хорошую отговорку, и ничто не мешает воспользоваться ею вторично.
— Милиция запрещает мне отвечать на вопросы, — соврала я, старательно отворачиваясь от камеры.
Однако мерзкие журналисты не угомонились. Они упорно преграждали мне дорогу, тесня к своему фургону. До остановки маршрутки было довольно далеко, и мне страшно не хотелось, чтобы за мной бежала эта парочка, снимая на видео мои запылившиеся за день пятки.