Отроковица малеша отстранилась от Бога, и, выпрямившись, воззрилась в его схожее с каплей лицо, вельми осунувшееся, имеющее самое широкое место в районе скул и сужающееся на высоком лбу и округлом подбородке. Выпуклая спинка носа с острым его кончиком, широкий рот с полными губами и приподнятыми уголками, крупные глаза, где верхние веки образовывая прямую линию прикрывали часть радужной небесно-голубого цвета оболочки, изогнутые, слегка вздернутые вверх брови, поместившиеся на крупных надбровных дугах и тонковатые морщинки две горизонтальные на лбу и по одной отходящие от уголков очей... все... все было трепетно знамым, родным, близким. Девочка протянула навстречу лицу Бога правую руку и нежно огладила его кучерявые золотые волосы усов и бороды, покоящихся плотными завитками на груди.
- Сначала я думала твое лицо... это лицо матери, что родила меня там, на погибшей от людского недомыслия Матери Зекрой,- словно понимая, что выговориться можно только ему, Отцу, прошептала торопко юница.- Но после, когда твое лицо стало проступать во сне... Я поняла, что все это время ты меня звал. Мой Отец... Это я не просто поняла. Я услышала... Кто-то, наверно я, позвал тебя. И после я все время, во сне... звал... звал тебя... моего Отца, и так тосковал... тосковал,- с дрожью в голове проговорила Владелина, опять сказывая о себе, как о мальчике.
Судя по всему, Седми не просто скрыл виденное девочкой, он обратил томление и тоску посылаемую лучицей с Першего на Небо, ибо во снах Владу никогда не зрела очей старшего Раса. Бог положил руку на голову юницы, и, успокаивая, умиротворяя тем теплом ее беспокойство то возникающее, то также резко проходящее, словно накатывающие на брег волны, сызнова притянув к себе, крепко обнял.
- Ты больше никуда не будешь убегать, правда?- поспрашал Небо, огладив перстом покарябанный ее подбородок.- Я не хочу, чтобы ты подвергала свою жизнь опасности, даже самой малой, ты слишком мне дорога. Ежели соколы велят тебе вернуться, пообещай мне, что немедля выполнишь их указание.
- Я не слышу их слов, только клекот..,- пожимая плечами, отозвалась девушка, одначе не желая расстраивать Бога порывисто кивнула головой, в оной становилось тепло, а миг спустя вроде как вновь прохладно.
- Теперь ты их будешь слышать... Слышать и слушать. Прошу тебя, будь послушной девочкой, не огорчай меня,- старший Рас просил с такой тревогой в голосе, что Владелина вновь порывисто встрепенулась всем телом, не в силах ощущать его волнение.
- Обещаю! обещаю, Отец, не буду более огорчать тебя,- суетливо зашептала она и еще...еще раз кивнула.
А тепло от тела Зиждителя, как и его нежные руки, голубившие ее волосы, обымающие всю, несли на себе такое умиротворение, покой, что слезы наново начали выныривать из глаз отроковицы и падать на золотую, шелковистую материю рубахи Небо, с долгими рукавами и подолом, ажурно украшенным крохами рубина.
- Не плачь, любезная моя... дорогая девочка,- Рас нежно притронулся губами к левому виску юницы, тем движением стараясь снять ее не просто утомленность, а слабость, сдобренную нервозностью.- Что ты хочешь, чтобы я для тебя сделал... Что, скажи мне? Чем тебя одарить, моя милая?
- Одарить?- переспросила Влада и ощутила точно затеплившуюся искорку камушка в сжатом кулачке.- Хочу увидеть море, Отец... Море...
- Море?- изумленно, а может лишь не понимающе, вопросил старший Рас, и напряженно замер, поколь не убирая губ от головы отроковицы.
- Да, Белое море... там, где живут одноглазые орики,- ответила спешно Владу, ощущая как после усталости, на тело стала накатывать слабость и одновременно сонливость.
- Орики?- вновь переспросил Небо, и теперь однозначно ощущалось, что он не понимает о чем толкует и просит его девочка.
- Ну, да море... Белое море.- Юница, слегка отстранившись от Бога, воззрилась в его голубые очи, уловив в них недопонимание, и весьма торопко, точно пробуждаясь от слабости, молвила,- там, где заканчиваются Похвыстовские горы, лежит берег Белого моря... Там живут одноглазые орики и как сказал Седми "беспощадно себя вырезают, губят свое племя".- Впервые забыв прибавить положенного величания к имени Зиждителя.- Там Отец расстилается море... бескрайнее... Верно оно таким видится, потому как синяя грань его входит в само небо. Я видела его во сне и хочу посмотреть наяву.
- А ты о том сне кому сказывала?- беспокойство Бога, похоже, нарастало, и он также малость отстранившись от отроковицы, заглянул в глубину ее зеленых очей.
- Ага... нынче Вещунье Мудрой, но судя по всему о нем знает и Седми,- отозвалась проникновенно Влада и улыбнулась старшему Расу.- Можно я увижу море?- доспросила она.