Владелина сдернула на сторону легкое одеяло и полезла на ложе. Она положила голову на подушку и устало потянулась, распрямляя ручки и ножки. А дух согнув нижние конечности в том месте, где должны были у него иметься коленки, значимо уменьшился в росте, таким образом, что голова его слегка нависла над юницей. Он протянул длинные руки, заботливо прикрыл ребенка одеяльцем, и весьма медлительно обвел взором свою избенку, примечая крепко почивающих мальцов, раскидавших и сложивших ноги на подушки соседей. Лишь засим вновь воззрившись на девочку, также сомкнувшую очи, дух ласково протянул:
-Лапушка, открой глазки.
-Вуй! Может завтра... я так устал,- отворяя очи и плюхая ресницами, отозвалась юница да махонисто зевнула.- И у меня все еще гудит голова, и, кажется, что рот потянули в сторону.
- Это пройдет, пройдет,- молвил Выхованок, нежно проведя пальцами по щеке и подбородку своего пестуна.- Но поговорить мне надобно с тобой сегодня. Потому как завтра у нас в семье кое-что изменится.
-Ты про то, что Злат и Брат не будут со мной более спать?- вопросила отроковица и уже более заинтересованно зашевелилась на ложе.
-Не только про это...- еле слышно выдохнул Выхованок и малеша помедлил, точно набираясь храбрости.- Я хочу тебе кое-что поведать. Так велели Зиждитель Огнь и Зиждитель Дажба... Боги... Боги так велели.- Многажды раз прерываясь принялся пояснять дух, поглаживая девочку по волосам и тем самым ее успокаивая.- Боги велели, чтобы ты осталась жить в нашей избе только со мной. Завтра мальчики уйдут из нашей семьи, в семью Батанушки.- Глаза юницы махом увеличившись, взволнованно остекленели, рот широко открылся, и она чуть слышно простонала.- Посмотри, посмотри мне в очи, не отворачивая своего взора. Позволь тебе это показать,- прошептал дух.
Отроковица малозаметно кивнула и тотчас глаза Выхованка ярко засветились и в той чарующей глубине появились нитевидные лучи, густо запылавшие черно-синим светом. Они, враз спиралевидно свернувшись, закрутились в одном направлении, и маленькая девочка увидела широкую комнату с белыми стенами и высоким потолком, уходящим и словно теряющимся в какой-то незримой дали. Гладкие, стеклянные стены колыхая, испускали из себя блеклый желтоватый свет. Посредине той толи округлой, толи овальной комнаты поместилось чудное устройство. В навершие одной высокой ножки, прозрачной и единожды переливающейся малыми разноцветными искорками, находилась большущая половинка яичной скорлупы, с тонкими не шире пальца стенками, и весьма ровными краями.
- Отец будет недоволен нами, Воитель,- прозвучал раскатисто голос Дажбы, наполнивший не только саму комнату, но и ее необычный свод.
-Он будет недоволен мной... ни тобой, ни Огнем... чьи силы останутся не тронутыми, а лишь мной,- прозвучал басистый глас Воителя.- Если я не приложусь к мальчику днесь, он умрет вмале. Выхованок его не выходит, у него нет таких способностей, да и вряд ли успеет. Владелин очень пострадал, погляди голова, лицо, рука, нога... и в целом тело. Его могут спасти токмо дочери Седми, аль бесицы-трясавицы, но первых тут нет, а до вторых мы вряд ли успеем его доставить. Потому либо я, либо мальчик умрет... Мы не сможем переместить его на твое космическое судно, на хурул, поверь мне, мой милый малецык, просто не успеем... Он не перенесет еще одного перемещения в пространстве, даже если это сделаю я. Однако после того, что он сегодня свершил, я хочу, чтобы он жил! Хочу, чтобы жил! И для того сделаю все!
-Отец все равно будет недоволен,- сызнова проронил Дажба и ощущалось исходящая от Бога неуверенность.
-Дажба, покуда нет Небо и Дивного, у нас есть возможность спасти мальчика...- произнес Воитель и нетерпение в его голосе увеличилось, точно он был не в силах сносить наблюдаемые им страдания ребенка.- Неужели ты позволишь ему умереть. Если мальчику не помочь сейчас, он вмале умрет. Посмотри он захлебывается кровью... едва дышит, бедное дитя. Вне сомнений у него пострадали внутренние органы. А Небо... Небо, это не Перший, он ни за что, уж поверь ты мне, не позволит ему помочь, тем паче приложиться.
Боги смолкли, и тогда послышалось надрывистое стенание маленького существа, искалеченного и тяжкое с тихим посвистом его дыхание.
-Выхованок положи Владелина в кувшинку и раздень его,- наконец сказал Дажба, обращаясь к замершему духу, сжимающему в руках окровавленное тело своего вскормленника.- Выхованок, ты, словно не слышишь меня... Что я тебе велел,- голос Бога, многократно увеличившись, волной ударился о прозрачное тело духа и вызвал легкое его трепыхание.