– Это для образа, – сказал Веня, – Тебе вот покойный Кофман мост делал. Сколько ты к нему ходила? А-а!? Там подпилит, и там. Я у Полянского делал челюсть – эпопея была. И что в результате? Вот я сегодня, когда очухался, вижу, а челюсти то нет. Испугался, не на кладбище ли посеял. Попробуй, найди. Потом смотрю – на кровати. Не помню, как выпала.
– Вы этой челюстью меня за палец укусили, – Сергей показал свой покрасневший палец.
– Бесстыдник, – с укором поглядела на Веню жена.
– Это мы таблетку давали, – объяснил Сергей и, посмотрев Ане прямо в распахнутые от удивления глаза, почувствовал, что в них и сейчас легко можно утонуть. Он хотел даже объяснить, как он пробовал всунуть Вене таблетку, но, Веня снова захватил инициативу.
– Так вот, вернемся от моей челюсти к вашей бабушке. Пока я, бывало, колдовал над обувкой вашей бабушки, она мне немало фактов из своей биографии рассказывала. Вы что про ее молодость знаете?
Сережа замялся. О молодости бабушки он не знал практически ничего.
– Так вот, – продолжал Веня, – Бабушка ваша была из состоятельной семьи. Если не сказать богатой.
– Из эксплуататоров, – усмехнулся Сережа. Что-то об этом он знал от мамы. Но в семье на этот счет не распространялись.
– Ну, если вам так хочется, – сказал Веня, – Только она никого не эксплуатировала. Родители послали ее учиться медицине в Германию. Конечно, могли заплатить за обучение. А не за диплом, как сейчас сплошь и рядом. Вот, например.
– Ну, ты опять за свое, – перебила его жена.
– Ладно, вернемся к вашей бабушке. Уехала она учиться в Германию. При том, что немецкий она знала превосходно. Вы вот каким иностранным владеете?
– Немного английским, – сказал Сережа.
– Смогли бы учиться в Англии?
– Ну что ты пристал к человеку? – снова встала на защиту гостя Венина жена.
– И снова вернемся в Германию. Это еще до революции было. Там вашу бабушку застала мировая война. Российских граждан стали оттуда выгонять. Переехала в Париж. Вы были в Париже?
– Не был, естественно, – ответил Сергей.
– И я не был. И мадамы мои не были. И вряд ли будем. А она там училась. Уже, как я понимаю, на французском. Вернулась с дипломом врача. А тут революция. И в это самое время она вышла замуж за вашего дедушку. Он ведь русский?
– Русский, – с нажимом произнес Сергей, – Знаете, зачем это вспоминать? Там все понятно. Вы лучше расскажите про тайну Райхельсона.
– Какую тайну? – удивился Веня.
– Вы сами говорили, что у него есть тайна. И он ее унес с собой в могилу.
– Ну, если я так говорил, пьян был, не помню. – усмехнулся Веня.
– Вы же говорили, что в каждом человеке есть загадка, – разочарованно проговорил Сергей.
– А разве не так? Человек – клубок загадок. Вот вы, например, сначала отказывались от чая. Я слышал. Потом вдруг почему-то съездили на кладбище, привезли фляжку, и от чая уже не отказались. Почему? Для меня загадка, а вы конечно, ответ знаете.
– Ничего особенного, – сказал Сергей, – Подумал, что вам фляжка, может быть, дорога, как память. Ну, вот решил привезти. Мне на машине не проблема. Потом хотел узнать про тайну Райхельсона. А тут пригласили на чай. Никаких загадок
– Ну, положим, – недоверчиво покачал головой Веня.
– Второй раз нехорошо отказываться, – поддержала Венина жена.
– Ладно, давайте закончим о вашей бабушке. Это интересно. После революции у родителей вашей бабушки все отобрали. А тут гражданская война, погромы. Пролетариат ей все хвосты пообрубал. Она ведь была классово чуждая и с дипломом Сорбонны. Такой диплом при диктатуре пролетариата нужно прятать подальше. Это уже может быть врач-вредитель. Да и дед ваш пролетариям рылом не вышел. Сначала они как-то перебивались. Потом уехали на Урал. Ваш дед оттуда родом? – Сережа утвердительно кивнул головой, – Бабушка устроилась фельдшером. Потом война. Бабушка ваша работала в госпитале. А потом дело врачей. И снова ее из медицины выгнали поганой метлой. Вот так. Это она мне рассказывала, пока я по ее ноге туфли прилаживал. Ваша бабушка целая вселенная тайн. А вам неинтересно.
– Человек оставил по себе такую светлую память, – сладко протянула Венина жена.
– Странно, – сказал Сергей, – Моя жена работает в той же больнице, а я от нее никогда о бабушке не слышал.
– Ваша жена сама врач, причем, известный врач, – объяснила Венина жена, – А каждый известный врач немного ревнив.
– Ваша жена ревнива? – вставил Веня.
– Папа! Опять ты со своими вопросами. Тебе то что?! – оборвала его Аня.
– Не знаю, я не подаю ей повода, – кисло улыбнулся Сережа.