– Извиняюсь. Любопытство не порок, а большое свинство. Ну, пусть это будет вашей тайной.
– Мне пора, спасибо, – сказал Сергей.
– Ну, вот, Веня, вечно ты так, своим большим свинством гостя из-за стола поднял, – расстроилась его жена.
– Мне действительно пора.
– И мне пора, – сказала Венина дочка.
– Так, если хотите, я вас подброшу.
– Нет, мне тут два шага.
– А продукты! – воскликнул Веня,– Ты же с такой сумищей к нам привалила, – и объяснил Сергею, – Мать ее из магазина сорвала, – и сказал одновременно Сергею и дочке, – Предлагают, чего отказываться. Подкатят тебя, как королеву, прямо к подъезду.
Лифт так и не заработал. Сергей нес сумку. Нелегкая, нужно сказать. Как она ее доперла на восьмой этаж? Видать испугалась, когда мать ей позвонила. Почему уже неюная женщина должна таскать такие сумары? Почему не муж? Почему не дети, в конце концов. Они должны быть такими, что могли бы помочь. Мужа, может быть, и нет. А дети, может быть, живут отдельно. Но судя по сумке, она покупала не на себя одну. Хозяйка сумки молча шла на пару ступенек спереди. И Сергей имел возможность оценить. Для ее возраста фигура вполне неплохая. Женщина молчала. Это было нерадостное молчание. Может быть, расстроилась из-за отца?
– И часто у вашего отца давление подскакивает? – на шестом этаже он решил прервать затянувшуюся паузу
– Бывает.
– Наверное, ваша мать испугалась, если позвонила вам? Она ведь, как я понял, сама медик. С давлением справилась бы. У меня мать тоже гипертоник. Она сама приучилась с этим делом управляться.
– Она меня не звала. Просто позвонила и сказала, что у папы давление. Ну, я и решила заскочить. Все равно из магазина мимо, по дороге. Я в центре была.
Спустились до той площадки, где красовалась надпись «Веня жид»
– А почему Веня это не сотрет, или не замажет? – спросил Сергей. Его спутница молчала. И такой вопрос годился для поддержания разговора.
– А бесполезно. По новой напишут.
Чтобы сумка не опрокидывалась при поворотах, Сергей уложил ее на заднее сидение, как младенца. Затем распахнул перед дамой дверцу рядом с водителем. Но она выбрала заднее сидение, чтобы придерживать сумку. Она жила в трех кварталах выше родителей. Сергей ехал медленно. А ему ни к чему торопиться. Когда едешь, не торопясь, мысли свободны от дороги и можно занять голову другим. А ему в голову пришло следующее: просматривались аналогии между знакомством с Аней и началом его связи с Ларисой. У Ларисы тоже были сумки. Он тоже ее подвозил. И тоже принес ее вещи к дому. И Ане, несомненно, поднесет.
– У вас не день рождения намечается? – просил он, – Вы столько всего накупили.
– Почти угадали. Через неделю будет. Я без машины, вот и подкупаю понемножку. Не так много. Мне и приглашать практически некого. Родителей. Так вот папа заболел. Ну, позову подружек из лаборатории.
– А вы вроде медик?
– Я в лаборатории работаю при больнице. С подружками получится девишник. Они почти все женщины одинокие.
–Так может быть я разбавлю? – спросил Сергей, и чтобы было яснее, добавил, – Собой.
Она секунду помолчала, усмехнулась печально
– Нет, это плохая идея. Все девочки знают вашу жену. Вы понимаете?
– Ну и что, что знают?
– Потом попробуй объяснить ей, как вы у меня на дне рождения оказались.
– Да, – сказал он, – Опрометчивая мысль. Может быть, это не лучшая идея. Но ведь мир широк, есть в нем уголки, куда всевидящий глаз моей жены не достает.
– У нас в больнице повсюду достает.
– Кто ищет, тот всегда найдет, – сказал Сергей, – Стучите и вам откроют.
– Вот сюда поворачивайте, – сказала Аня и вопрос, поставленный Сергеем, остался без ответа.
Он въехал во двор, образованный двумя пятиэтажками. Если высадить ее у подъезда, как она просила, то оставить машину там нельзя. Мешает проезду. И это бы значило позволить ей тащить сумку самой. Он этого категорически не хотел допустить и проехал дальше, туда, где его машина не мешала. И оттуда понес ее сумку.
– Зря вы так сделали, – сказала Аня.
– Почему?
– Теперь идти, как на витрине. Наверное, глазеют в окна,
– Кому какое дело! Боитесь, что мужу доложат?
– Докладывать некому. Но лишние разговоры.
– А вы чихайте на разговоры.
– Что-то я не заметила, что вы чихаете. Видела, как вы напряглись, когда папа вас спросил, ревнивая ли у вас жена.
– Ничего я не напрягся, – возразил Сергей, – Мне, положим, чихать, что скажут в окна смотрящие. И вы чихайте.
Но сам он помнил, что, конечно напрягся. И сейчас, после слов своей спутницы он тоже напрягся. Чихать? Но лучше чтобы это его отклонение от маршрута осталось незамеченным. Зачем лишние разговоры. Хорошо, что тут вроде бы никто из знакомых не живет.