Даже хорошо, что в нашем мире не водятся.
— Леди? — повторил эльф мягко, — Позволите помочь вам?
— Изыди, — буркнула я, — Я знаю, что это иллюзия! Пшёл из моей пентаграммы, кто бы ты ни был!!
— Хорошо, — немного растерянно согласился парень и шагнул вперёд.
Сквозь защитные письмена и контуры, сквозь круги, он, бесы раздери, просто взял и вышел!
— Ты кто? — спросила я слабым голосом.
— О, — он разулыбался, показав как-то подозрительно выступающие резцы, и отвесил какой-то текучий, нездешний поклон, — Меня зовут Мер, а вас?
— Денька, — шмыгнула я носом, сделав морду лица поглупее.
А что, это, скажу вам, то ещё действенное оружие! С малохольных обычно спросу немного — я только благодаря этому до восемнадцати и дожила. Вдруг и тут пронесёт?
Стоило мне об этом подумать, как судьба в лице паука Жоржа прислала ответ по почте кармы в виде кроличьей кости, стукнувшей меня по носу. Вот спасибочки тебе, символ факультета, век не забуду!
— Очень приятно, леди День-ка, — выдал меж тем мой новый знакомец, которого век бы не видать, — Так, может, я вас все же сниму?
— Мне удобно, — проблеяла, снова помахав ножками, — Не утруждайтесь.
— Хм. Простите, но непохоже, — ответил остроухий, — Я не наврежу.
И приближаться начал — наигрался, видать. Чем бы оно ни было там, под эльфийской иллюзией, никто безопасный из неисправных пентаграмм вовек не появлялся — в неконтролируемые межмировые разломы всегда что-то такое прорваться хочет, чему мы тут не особенно рады. Мне ещё гордиться можно, мой гость разумным оказался и даже вежливость проявил, прежде чем съесть.
Ну, прощай, жизнь! Ты была так себе, если честно, но я все равно буду скучать — все как всегда в нездоровых отношениях. Ну, где там мои котлы?
— Вы потеряли котёл?
Только тут до меня, как до инфузории вафельки, с опозданием дошло, что я уже не в паутине, а медленно лечу по воздуху и бормочу, как умалишенная.
— Нет, мозги, — буркнула в ответ.
— О, не волнуйтесь, я вполне уверен, что вы не ударились настолько сильно, — безмятежно пропел этот самый Мер. Убивать он меня явно не собирался, более того, поставил на пол крайне осторожно, как какой взрывоопасный образец.
Что-то тут вот точно не так.
— Ты что, действительно эльф-полукровка? — спросила у остроухого.
— Да, вполне.
Я на него поглядела, поглядела — и не выдержала.
Потому что хватит с меня всего этого! Я сильная, могучая и независимая, вот! И умею принимать своевременные решения!
В общем, как несложно догадаться, кончилось дело тем, что сижу я, значитца, в три ручья реву. Эльф тут же стоит, глазищами своими невозможными хлопает. Вот на кой ляд мальчишке такие ресницы? Я тоже, может, хочу!
— Я неудачница!!! — взвыла в голос и разрыдалась ещё горше.
Меру приходилось нелегко, даже кончики ушей грустно пообвисли. Он мялся, порывался погладить меня по плечу или мать-Тьма знает, что ещё. Неудивительно: остроухий он там или нет, но у иномирца прямо на лице было написано, что он из тех, кого ничего не стоит обвести вокруг пальца. Такие ребята жалеют котят на улице, подают нагло подвернувшим якобы потерянную ногу попрошайкам, огорчаются, если при них плачут девушка или ребёнок, радуются какой-нибудь ерунде вроде уличного концерта, восхищаются солнечными лучиками. Дурачок, в общем, так что и поплакаться такому в жилетку можно без последствий.
— Ну, не нужно, — уговаривал меня остроухий, — Вы не неудачница, вы умная и красивая.
— Я страшная, — хлюпаю носом и подвываю в голос, — Мне даже в этом не повезло! Ты знаешь, как легко ставят оценки красивым студенткам и сколько приходится работать, когда ты немного симпатичнее упоротой белочки?
— Белочки красивые вообще-то. Я очень люблю с ними болтать.
— Тьма, почему я даже не удивляюсь… Это полнейший провал, абсолютный абсурд. Я пыталась вызвать беса первого уровня, и получился… ты.
— Я не то чтобы хвастаюсь, но все-таки, возможно, сравнивая с бесом первого уровня у меня больше преимуществ. Моя семья…
— Вот давай без обид! Пойми, я не сомневаюсь, что ты — замечательный парень из чудесной, интеллигентной семьи, но ты никак не поможешь мне сдать экзамен по демонологии, понимаешь?
— На самом деле, я вполне себе мог бы помочь. И потом, леди, вы все равно его сдадите, не с первого раза — так со второго.
— Ты и правда не понимаешь, да? — вздохнула я, — Оно и не странно, наверное, к тебе профессора отлично относятся там, где ты учишься.