– Отчего же соблазнились? Четыре месяца потерпеть не могли?
– Так потому и соблазнился, что уходить. Королева Ринара, честь ей, конечно, и слава, посулила ветеранам пенсию, да у казначеев всё руки до выплаты не доходят. А может, казны не хватает. С жалованьем своим я трём семьям пособлял – отцу с мачехой, брату, сестре. А без него куда нам податься? Батя – совсем старик, сестра – вдова с тремя малолетками, у брата прошлым летом Халал скотину и полный амбар зерна спалил…
"Ну, и каково оно – быть Демиургом?" – ехидно поинтересовался у Милочки внутренний голос. Кажется, ей всё-таки удалось не скривиться. До боли впившись ногтями в ладони, мэтресса сухо попросила:
– Подождите нашего решения в общем зале. Мы должны посоветоваться.
Почуявший слабину командир бросил на мэтрессу взгляд приговорённого, который мучительно борется со вспыхнувшей надеждой. Подался вперёд, с усилием взял себя в руки, молча развернулся и вышел.
– Что скажете, ваши высочества?
– Жалко офицера, – вздохнула Лесса. – Столько лет рисковал жизнью, служа своей королеве, один только раз оступился…
– По милости казначейских скопидомов, нарушивших королевский указ, – подхватила Джинеола.
– И ведь не ради себя он пошёл на преступление, ради семьи, оставшейся без средств к существованию…
– А как своих людей защищал!
– Согласен всё украденное вернуть…
– А какой остроумный план изобрёл! Разве можно такую светлую голову под топор пускать?
– Мэтресса!
– Ваша мудрость!
– Придумайте что-нибудь!
– Мы же знаем, вы можете!
"Намудрить-то ты смогла, твоя мудрость, – вклинился в общий хор внутренний бес. – А вот сможешь ли выкрутиться".
– Ну, хватит! – рявкнула Милочка. (Все притихли). – Я могу попросить её величество об аудиенции. Думаю, если командир подаст в отставку и вернёт похищенное до последней монетки, она закроет глаза на его… проступок и согласится поддержать версию с набедокурившими дотварями. Зачёт я вам, разумеется, поставлю.
– Браво! – герцогиня подпрыгнула и захлопала в ладоши. – Вы – чудо, мэтресса! А пенсию неудачливому аферисту мы обеспечим. Тряхнём своими копилками, подключим других высочеств, правда, Лес?
Принцесса, против ожидания, радости не выказала.
– Но как вы убедите судейских, мэтресса? Ведь жрецы заверили их, что дотвари не имеют отношения к исчезновению этих мешков. Нельзя же обвинить жрецов во лжи. Королева может приказать своим людям хранить молчание. Но они всё равно будут знать, что наша версия – фикция. И думать, что ни зачёты, которые нам ставят, ни дипломы, которые нам выдают, ничего не стоят.
"Ну же, госпожа Демиург! Можешь ты хоть раз употребить свою фантазию с умом и придумать стоящую, убедительную развязку?"
– Могу, – с вызовом сказала Милена – вслух, на миг позабыв о принцессах и необходимости держать себя в руках, дабы не прослыть сумасшедшей. – Жрецы не утверждают, что дотвари не трогали мешков. Они говорят лишь, что этот сор не был прежде серебром и мехом. Но кто сказал, что дотвари не могут попросту утащить одни мешки и притащить другие? Кто поручится, что они не изобрели антисредство против наговорённой воды и не сменили характер своих "шуток"? Насколько мне известно, в этом мире по дотварям нет ни единого специалиста. Почему бы нам не стать первыми? Первыми представителями закона и короны, которые сумели прищучить дотварей и заставить их отыграть свою "шутку" назад. И пусть кто-нибудь попробует после этого заявить, что зачёты по практике судопроизводства в Школе для принцесс ставят за красивые глаза!