— Разумеется. Межполовые конфликты одни из решающих в историческом развитии. К сожалению, во времена жесткого патриархата, неравенство было слишком сильным и говорить о каких-либо движениях в этом направлении не приходится, но уже с восемнадцатого века стоит рассматривать попытки эмансипации, перешедшие в суфражизм в девятнадцатом, ну а феминизм — это крупный раздел социологии, к которому мы ещё придем, — развернуто ответила Вероника, возвращаясь к доске и мелу.
— Слышал? — хмыкнул незаметно Тимур. — «К сожалению» перед упоминанием патриархата. Она мужененавистница.
— А ты хренов психолог. Дай послушать, — нахмурился Костя, поспевая чиркать ручкой по бумаге. — Ты же понимаешь, что мы договорились не о переспать, а о «заставить полюбить»?
— Э-э… вот как? — на самом деле немного удивился такой новости случайно забредший на лекцию. — А чем тебя не устроит просто переспать?
— Тем, что я не проститутка, — косо просиял Константин, приподняв лишь один уголок рта. Это была не обида, но укол в сторону Тимура, который мог бы не долго думая заняться сексом с той, которой надо, если она ему хоть немного нравилась. Но у второго артиста были иные взгляды на жизнь и доступ к своему телу.
— И какие мы предоставим друг другу доказательства того, что она влюбилась в кого-то из нас? В голову женщине не заглянешь! С потрахушками всё куда проще, Костян, — засуетился говорящий, прикидывая возможности.
— Достаточно смс-ки с признанием, или чего-нибудь подобного, сказанного в любой переписке. На диктофон тишком запиши! — посмеялся над приятелем Костя и, отмахнувшись, заключил: — Это будет видно и без всяких доказательств. Ты главное достигни цели, а на воре и шапка горит.
— Я вам не мешаю, молодые люди? — с сарказмом заправской школьной училки посмотрела на них Вероника.
— Простите, — первый сорвался Тимур на возвышение себя в глазах выбранной жертвы. Краем уха он тоже слышал, о чем шла речь. — Я не удержался, чтобы не возмутиться об угнетении бесправных людей в прошлом. Как думаю о социальном неравенстве и его крайностях — просто кровь бурлит! Ведь во многих странах это далеко не пройденный этап. Эксплуатация и рабство, наверное, никогда не изживут себя…
— Особенно в контрактах нашего агентства, — под нос проворчал Костя и, дописав строчку, поднял голову, заговорив громче, — Тимур очень тонкой души человек, извините его. Половину доходов он сливает на благотворительность и мечтает стать послом доброй воли ООН, — снова перейдя на беззвучное шевеление губами, он закончил, — чтобы переспать с Анжелиной Джоли.
— О, он преувеличивает, — затихая якобы от скромности, молитвенно перекрестил пальцы Тимур и положил руки на стол перед собой. В них не хватало только чёток.
— Ну, мой студент вы, а не он, — внезапно вернулась к преподавательскому озорству Вероника. — Во время введения вы поразили нас глубоким пониманием темы, поэтому, хотелось бы послушать, каково ваше мнение насчет бесправных и помощи им? Вы поддержали бы борьбу ущемленных, будучи представителем класса угнетателей?
— Вы хотите услышать моё мнение? — Костя откинулся назад, не убирая с парты ладоней, между которыми перекатывал ручку. — Падающего толкни.
— Ницше… — опознала знаменитое изречение женщина, таинственно взглянув на подопечного. Жесток, или наиграно пафосен. В нём не было ничего искусственного, мужского жеманства, которое она угадывала с первого взгляда. Может он и безжалостен, но прямолинеен, а это плюс. Если, конечно, это не впустую брошенная фраза, не соответствующая истинному мировоззрению, и тогда она становится ложью.
Вероника моргнула, вспоминая о том, что лекция не окончена. Об этом студенте она подумает позже, хотя, что о нем думать? Взгляд её упал на Баскаева Тимура, показавшегося привлекательным и на картинке. В живую он соответствовал почти каждому пикселю фотографии. Как они только работают вместе, в одном коллективе? Юное зло и праведник — чего только не встретишь за одной партой на социологии, излагающей о таком разном, непримиримом обществе, полном противоречий, крайностей и вечной борьбы. Добра и зла, олицетворением которых являются люди, в том числе.
Урок пятый: Глаза боятся, а всё равно в лес смотрят
Звонок прозвенел без опозданий. Вероника сверилась с тонкими золотистыми часами на руке, и стала ждать, когда выйдет большинство студентов, чтобы вновь предаться собственным делам и мыслям. Вопреки её чаяниям, представленный ей Тимур с первой парты прошествовал прямо к ней.