– Крылов, подойдите сюда… пожалуйста, – окликнул меня молодой паренек лет двадцати. – Взгляните на карту.
Старший лейтенант Рыжиков собственной персоной. На самом деле ему двадцать пять лет, и по военным меркам он вполне уже взрослая мужская особь, но внешне выглядел как выпускник школы для математиков и шахматистов: невысокий, щуплый, с конопатым лицом и торчащими ушами. Растительность на лице практически не росла, лишь жалкий пушок над верхней губой. К нему хотелось подойти и спросить: «Ребенок, кто тебе автомат доверил? Отдай его взрослым дядям». Голос у старлея тонкий, срывающийся на фальцет, когда он отдает приказы.
– Мы вот здесь, место встречи с подпольщиками вот здесь, сможете нас провести скрытно? – Рыжиков ткнул пальцем в карту, указывая на точки.
В палатке было хорошо: с неба ничего не сыпалось, а ветер не норовил обморозить лицо. Так бы здесь и провалялся пару часов, чтобы отдохнуть после долгого морского перехода. Фомич остался снаружи, внутрь его не пустили.
– Конечно, могу, – ответил я. – Сколько человек надо провести?
– Всех, – явно удивился моему вопросу старлей.
– Старлей, ты меня извини, конечно, за грубость, здесь сейчас нет твоих подчиненных, и авторитет не пострадает, но ты что, совсем головой еб…ся? Как можно вести всех скопом без предварительной разведки? А вдруг там засада?
– Так… Крылов! Вы… это! Давайте, знаете что… держите свои мысли при себе! – взвизгнул Рыжиков.
– Лейтенант, не кричи, а то подчиненные услышат, – прошипел я. – Тебе задачу надо выполнить или народ понапрасну угробить? Я старше тебя и опытнее, так что слушай, что говорю. А будешь ерепениться и фигню пороть, зря погибнешь и пацанов погубишь. Понял? Никто на твой авторитет не посягает, и при посторонних я тебе и слова поперек не скажу, но сейчас, когда мы вдвоем, лучше меня послушай. Нельзя лезть в незнакомое место всем отрядом, надо предварительно провести разведку. Это азы военного дела!
– Я понимаю… просто… просто… – Рыжиков замешкался с ответом, а потом густо-густо покраснел.
– Если ты боишься, то в этом ничего страшного нет. Все боятся, это нормально. Просто возьми себя в руки, и все! Я выдвинусь к нужному месту с группой в пять-шесть бойцов, проведу переговоры с подпольщиками и, если все нормально, то вернусь за вами. Ты только скажи, что там надо им говорить. Пароль или сигнал какой-то?
– Три раза мигнуть красным светом, потом десять секунд пауза, и еще три раза красным светом… – Рыжиков протянул мне фонарик со сменными светофильтрами. – В ответ, если все нормально, они мигнут два раза красным светом. Если засада, то они повторяют наш сигнал: три красные вспышки, пауза и снова три красные вспышки.
– Ясно. Какие задачи стоят перед нашим отрядом?
– Это вам знать не положено, – твердо заявил Рыжиков.
– Рыжиков, тебе вообще известна моя биография и почему я здесь оказался?
– Ну, в общих чертах, – пожал плечами старлей. – Не важно, какая у вас биография, главное, что вам не положено знать наших целей.
– Ладно, фиг с тобой, спрошу у подпольщиков. Прикажи, чтобы автомат дали.
– Не положено!
– Офигеть, а если там засада, как я буду отстреливаться, или ты мне прикажешь в плен сдаться?
– С вами будут мои люди, я прикажу им в случае опасности вас сразу застрелить.
– Ладно, – после недолгой паузы ответил я. – Я запомню твои слова.
Выбравшись из палатки, вытащил из рюкзака нож, повесил его на пояс, потом перелил из термоса горячий кофе в кружку и несколько раз отхлебнул. Рыжиков отвел в сторону сержанта и что-то ему горячо высказал, активно жестикулируя руками и периодически зыркая в мою сторону.
– Фомич, покарауль мой рюкзак, – я отдал старику свою ношу, потом снял «чулки» с ног и тоже протянул их деду. – Если услышишь выстрелы, драпай вдоль побережья на север. Там через пару километров будут дачи и лодочные гаражи, сныкаешься в них.
– Давай я с тобой пойду.
– Нельзя, обузой будешь, – отрезал я.
– Ладно, тогда на вот, возьми, – старик незаметно засунул мне в карман куртки что-то тяжелое. – Там всего три патрона, может пригодиться.
– Это что, наган? – удивился я, ощупывая подарок пальцами. – Откуда?
– Нашел, – соврал дед. – Удачи!
Допив кофе, я сунул в рот карамельную конфету и, обменявшись рукопожатиями с сержантом, которому давал наставления Рыжиков, двинул прочь от берега, став первым в колонне. Сопровождающие шли правильно, выдерживая положенный в таких случаях интервал.