У меня пропал дар речи. Полностью. Святые шестеренки… я отказываюсь в это верить! Бред-бред-бред!
— Удачи, малышка, — добродушно улыбнулся Нетопырь. — Может, у тебя и получится. Но я лично очень сомневаюсь.
А в следующий момент он закатил глаза и сполз со стула. И я отрешенно подумала, что Фергюс Эйровен, оказавшийся моим давним врагом Нетопырем, скорее всего, уже мертв. Но мне было совершенно плевать. Заботило лишь то, что он сказал напоследок.
Год. Мне остался всего год. И это в лучшем случае.
Вокруг меня началась суета. Кто-то меня тормошил, что-то спрашивал, но мне так хотелось раскричаться в ответ, что я просто молчала. Не стоит срывать на людях свое поганое настроение.
Меня мягко обняли за плечи.
— Пойдем, внуча, — вещал ласковый голос, — сейчас перенесемся к Белинде, она тебе сварит свой фирменный успокаивающий отвар… Ты поспишь, а завтра ситуация не будет казаться такой безнадежной… Не забыть сказать Бель, чтобы и мне налила, а то руки трясутся…
— Бабуля, — я вцепилась в нее, словно в спасательный круг, — я обязана найти пароль от прибора Волтера Оревдайра!
— Мы обязаны, Гайка, мы, — твердо сказала она. — И найдем, можешь не беспокоиться. Если понадобится, я этого мелкого гада сама развею, но получу доступ к записям.
Все последующее я помню обрывками. Изумленное лицо Бель, и ее слова: «Как-то слишком быстро в этот раз». Вопли Марка, что этому гаду повезло, что некромантов нельзя поднять, а то он бы ему устроил. Тихий разговор бабули с Ником по артику, из которого я не запомнила ничего. Теплый терпкий отвар, и постепенное прояснение сознания.
В себя я пришла часа через два. Меня немного шатало, да перед глазами расплывались темные круги. Но, думаю, мне, как человеку, пережившему два нервных срыва подряд, простительна подобная слабость.
К тому же слова Нетопыря до сих пор звучали в ушах…
Потому я отказалась отвечать на многочисленные вопросы и отправилась спать, здраво рассудив, что утром все это может выглядеть не так ужасно, как сейчас.
А ночью, кажется, ко мне приходил Ник. Теплая рука на лбу, успокаивающий шепот, и зеленое свечение в комнате. Я тихо жаловалась ему на все подряд, а он лишь приговаривал, что все будет хорошо. Хотя, может быть, мне это просто приснилось.
Ну а утром проснулось мое врожденное упрямство и заявило, что мы еще поборемся. И сидеть на месте, ожидая смерти, это явно не выход. Потому я плюнула и погрузилась в учебу. Вернее, попыталась. Я все равно не могла до конца выбросить из головы ситуацию с Ником и свою вероятную смерть, потому была рассеянной, делала глупые ошибки и даже получила несколько неудов по профильным предметам. И вроде бы понимала, что сама себе делаю хуже, а никак не могла отрешиться от всего этого и сосредоточиться на важных вещах.
Страх смерти я все-таки сумела преодолеть. Частично сама, частично — с помощью бабули и Хенрима. Как? Очень просто. Кто даст гарантию, что Эйровен-Нетопырь не соврал напоследок, чтобы просто подгадить? Правильно, никто. Да, ба пообещала, что некроманты на всякий случай изучат меня вдоль и поперек, но принимать слова уже мертвого врага близко к сердцу не стоит.
Бабуля, судя по ее скупым ответам, взяла себе за привычку по вечерам разговаривать с матричным слепком, который сторожит прибор Оревдайра. Мол, он разумен, значит, есть шанс договориться. На контакт мелкий дух шел охотно, но о том, чтобы показать запись, даже слышать не хотел. Дескать, давайте пароль, и покажу все, что захотите. А когда ба в сердцах заявила ему, что пароль взять неоткуда, потому что создатель прибора мертв, дух заявил, что это еще доказать надо.
Тем не менее я старалась лишний раз не вспоминать разговор с Эйровеном и не думать, что мое время, возможно, истекает. Пока я все равно ничего не могу с этим сделать.
А вот ссора с Ником покоя мне все-таки не давала. Я возвращалась к ней вновь и вновь, потому с учебой становилось все хуже и хуже.
Пока через неделю после своего возвращения не получила жестокий выговор от гранд-техника. Я сделала глупейшую ошибку на его занятии, а потом, так и не исправив ее, чуть не совершила еще одну. Причем такую, что от мастерской вряд ли что-то осталось бы. Как и от нас всех во главе с самим гранд-техником. Хорошо, что эльф вовремя заметил и остановил меня. А затем, вытащив в коридор, устроил такую взбучку… До сих пор уши краснеют, как вспомню. Детали опущу, хотя бы потому, что в речи Иллири Аллирена было много весьма крепких выражений. Но свелось все к тому, что если я не в состоянии обуздать собственные нервы, то мне лучше валить на все четыре стороны. И не подвергать опасности окружающих.