После мы пообещали, что вернемся как только, так сразу, и отчалили домой. Тем более что уже стемнело.
— Ну ты и авантюристка, — со смешком проговорил Ник, когда мы отошли на приличное расстояние от развалин. — Наплела духу с три короба, и все с такими честными глазами!
— А ты считаешь, что надо было сказать ему правду? — скептически спросила я и едва слышно выругалась, когда получила веткой по лицу.
Ай, домкрат мне на ногу! Все же продвигаться по лесу в темноте — еще то удовольствие.
— Иди за мной, несчастье, — вздохнул Кайндорф и, пока я пыталась придумать достойный ответ на последнее, довольно-таки обидное для меня обращение, сам задвинул меня за спину.
— До чего же ты противный, Ник, — в сердцах сказала я. — Неужели тебе так нравится меня изводить?!
— Очень, — с чувством отозвался некромант и слегка повернул голову. — Ты ведь не молчишь, не истеришь, не пытаешься упасть в обморок. А отвечаешь, да еще и как!.. Просто глоток свежего воздуха.
И вроде бы эти слова комплиментом не были и даже близко. Но мне почему-то стало очень приятно. Даже смущенная улыбка попыталась прорезаться, но я ее задушила на корню.
— Кто бы мог подумать, что ты мазохист, — с притворной печалью сообщила я. — Бедная Бель… Если бы она только знала.
— Думаю, Бель вполне достаточно того, что я оказался некромантом, — тихонько хмыкнул Ник, а затем опять повернулся и одарил меня веселым взглядом: — А насчет мазохиста… Кто бы говорил, Шан, кто бы говорил.
— А что я? — недоуменно фыркнула я. — За мной как раз ничего подобного замечено не было.
— Да неужели? — мурлыкнул он и склонился ко мне так, чтобы наши глаза оказались напротив. — А кто так сильно заинтересовался одним из тех, чьи паскудные характеры стали притчей во языцех?
— Меня вашими паскудными характерами не проймешь. — Я насмешливо выгнула бровь. — У самой не сахар.
— И именно потому ты вцепилась в мою тайну, да? — от упавшего до интимного шепота голоса по спине пробежали мурашки, вынуждая передернуть плечами.
Некомфортно. Очень. Я попыталась сделать шаг назад, но Ник удержал меня за плечи. Зло стиснула зубы и вскинула голову:
— Я уже говорила, что люблю загадки.
— Загадка не объясняет того, что ты жаловалась, будто я так занял твою голову, что ты не можешь на учебе сосредоточиться.
Ах ты!.. Да чтоб тебе… И опять мне не хватило бабушкиного словарика.
Я шумно выдохнула и процедила:
— Это ничего не доказывает.
Торжествующая ухмылка на его лице мне категорически не понравилась. Потому что сулила мне… неприятности.
— А если я тебя сейчас поцелую, Шан, — выдохнул Ник мне в губы, — твоя реакция это докажет?
И я… замерла. Словно в камень обратилась. Во мне боролись два противоположных желания — податься вперед, к Нику, и сбежать от него куда глаза глядят. Они разрывали меня, потому я стояла на месте и, кажется, даже не моргала.
Что со мной? Я… не понимаю. Или это и есть то самое ощущение влюбленности, о котором столько говорили мои сверстницы? Но я не ощущаю себя поглупевшей идиоткой, которая ни о чем, кроме предмета своей симпатии, думать не может! Да, Ник мне нравится, это я давно признала. Но не до такой степени! Мозг-то мой при этом на месте остался! Тело немного с ума сходит… Но это ведь чистая физиология.
Да чтоб им всем аварийный клапан посрывало, что со мной такое?!
Из своеобразного ступора меня вывел негромкий смех. Я встрепенулась и непонимающе посмотрела на Ника, который успел отойти на несколько шагов назад и теперь рассматривал меня с непонятной улыбкой.
— Вот объясни мне, Глория, — спокойно проговорил он, — как можно при полнейшей раскованности оставаться настолько невинной? Я бы даже сказал — до неприличия невинной.
— Что? — Я непонимающе моргнула, не в силах проследить за вывертами его мыслей.
— Ничего. — Ник опять рассмеялся и махнул рукой. — Не бери в голову, — после чего резко сменил тему: — Идем, а то мы задержались. На завтра у нас много чего запланировано, надо выспаться.
— Запланировано? — нахмурилась я. — Что?