— Интересно, мистер Дарелл? — спросили сзади.
Это был Руди. Только теперь Сэм понял, что спальный мешок Руди был набит тряпьем, а сам хозяин бродил Неизвестно где и даже не думал ложиться спать.
Дарелл осторожно обернулся. Длинный охотничий нож угрожающе блеснул в руке австрийца, лицо же его оставалось непроницаемым.
— Нашли что-нибудь интересное? — повторил вопрос Руди.
— Кто этот дядя Франс? — спросил Сэм.
— Так, родственник. Человек, которого я очень уважал. Но он давно умер. Я думаю, вы удовлетворены осмотром? — Руди показал на раскрытый рюкзак.
— Нет. Мне нужно с вами поговорить.
— Не понимаю, о чем. Вы меня в чем-то подозреваете?
— Вы отлично понимаете, о чем я говорю. Но ничего, придет время, и вы добровольно все нам расскажете.
Руди убрал нож и улыбнулся.
— Мы живем в одном и том же мире — вы и я. Зачем же нам враждовать? Вы подозреваете меня в убийстве Джейн, не так ли? Зачем вы говорили об этом с Сарой? — его голос стал жестким. — Вы так ее расстроили!
— Где карта, Руди?
— Вы что, считаете меня дураком? Думаете, я прячу ее в рюкзаке?
— Что вы с ней сделали?
— Как вам сказать… Не помню!..
Дарелл не стал больше ни о чем его спрашивать.
В лагере было тихо. Руди залез в свой спальный мешок, Дарелл — в свой. Прошло еще полчаса. Сэм снова вылез из мешка и, крадучись, направился к одному из грузовиков, где, как он знал, лежал рюкзак Алисы. Он не успел даже дотронуться до рюкзака, как к нему подошла Сара.
— Я слежу за вами, мистер Дарелл, — она была тепло одета; похоже, что и она не ложилась спать. — Что вы ищете в вещах Алисы?
— Я ищу карту Бергмана, но я точно не знаю, здесь ли она. Руди мог незаметно сунуть ее сюда.
Сара побледнела от негодования:
— Так вы обвиняете моего жениха не только в убийстве, но и в шпионаже?
Дарелл посмотрел ей прямо в глаза.
— Да.
Сара еле держалась на ногах, и Сэму стало жаль ее. Что знала она о прошлом Руди? Что знала она о Джейн Кинг? Да и хочет ли она знать об этом? Женщина, впервые испытавшая любовь, будет защищать своего любовника в любом случае, а тем более женщина с таким характером, как у Сары. Но надо попробовать хотя бы выкачать из нее информацию.
— Сара, Руди вам давал что-нибудь на хранение прошлой ночью?
— Я не понимаю, о чем вы говорите.
— Вы утверждали, что он всю ночь был с вами, но потом признались, что сказали неправду. Он давал вам что-нибудь? Это очень важно для всех нас.
— Я солгала вам тогда… Вы понимаете, почему я это сделала… Когда он вернулся, он попросил меня спрятать у себя какой-то конверт и несколько карт, — прошептала она.
— Вы посмотрели, что это за карты?
— Нет.
— Где они сейчас?
Она указала на рюкзак Алисы.
— Я отдала их Алисе, чтобы она вернула их ему. Сама я не могла с Руди даже говорить, после того, что вы мне сказали. Я многое поняла тогда… Карты, наверное, еще здесь.
— Надо проверить.
— Сэм, если все, что вы говорили, правда… — произнесла Сара глухим голосом.
— Вы сами понимаете, мисс Стандиш, что это правда. Не надо обманывать себя. Но Руди работает не один. Должен быть еще кто-то. Я должен узнать, кто это — только поэтому я не трогаю его.
Сара молчала. Дарелл опять принялся за вещи Алисы, но ему снова помешали. На этот раз Ганс. Лагерь, оказывается, жил напряженной жизнью. Ганс подошел к Сэму и положил на рюкзак свою огромную ладонь.
— Мистер Дарелл, вы больше не дотронетесь ни до одной вещи, которая принадлежит Алисе, — сказал он, хмуро глядя на Дарелла.
— Вы тоже не спите?
— Я никогда не сплю, если Алисе угрожает опасность. Мы все здесь в опасности, особенно вы, мистер Дарелл.
— Вы мне угрожаете, Ганс?
Ганс посмотрел на Дарелла недобрым взглядом:
— Вы отбираете самое дорогое, что у меня есть, чего я добивался много лет. Но мы еще посмотрим, кто из нас вернется из экспедиции, мистер Дарелл. В горах чего только не бывает!
Появился полковник Кауб, и Ганс исчез в темноте. Дарелл обыскал все рюкзаки в грузовике, но карты так и не нашел. Кауб сообщил всем участникам экспедиции об их плане и приказал готовиться к отходу, но чтобы все было без шума. Пока все собирались, Дарелл рассказал полковнику о событиях последнего часа. Кауб мрачно выслушал его и задумчиво заговорил:
— Если карта движется вместе с нами к нашей цели, то все в порядке. Владелец карты окажется один против всех. Нам остается только ждать и наблюдать. Моя задача — обеспечить поиск никелевой руды, необходимой для нашей страны. Если все будет идти по плану и мы найдем ее, я сообщу об этом в центр по радио. Центр примет мою шифровку и пришлет сюда целую дивизию пакистанских войск, они обеспечат охрану месторождения. Правда, есть опасность, что это передвижение войск могут расценить как военную акцию. Мое правительство не желает дергать тигра за хвост без особой необходимости. Но если метки Бергмана все еще там — игра стоит свеч. Мы будем первыми. Я больше не намерен терпеть ничьего вмешательства в это дело!
— У нас с вами одна цель, — сказал Дарелл после паузы. — Но среди нас есть предатель, а может быть, и два. Одного мы знаем.
По горной тропинке отряд двигался на север, стараясь идти как можно быстрее. Люди спешили — им во что бы то ни стало надо было уйти от солдат эмира. Тропинка неуклонно шла вверх. В тусклом лунном свете пики-близнецы казались сделанными из серебра.
Первые два часа они шли без напряжения, даже женщины не жаловались на усталость. Дарелл заговаривал то с Сарой, то с Алисой, но они неохотно отвечали на его вопросы. Погони они не заметили. Теперь озеро, которое недавно покинули, было далеко внизу, оно таинственно блестело в лунном свете, но вскоре скрылось за скалами.
Через несколько часов решили сделать десятиминутный привал. Сэм сел рядом с Алисой и предложил ей сигарету, но она отрицательно покачала головой. Потом, кутаясь в пуховый платок и, видимо, собираясь с мыслями, неуверенно проговорила:
— У меня нет того, что ты искал, Сэм. Та ночь в Равалпинди не дает тебе права требовать от меня предательства.
— Ты что-то знаешь о Руди и скрываешь?
— Нет! — испуганно воскликнула она. — Из всей нашей семьи у меня остался только Руди. С годами, особенно если всю жизнь занимаешься только историей, начинаешь ценить чувство привязанности. Семья — это тоже особая форма привязанности. Сохранение имени, рода… В каждом новом поколении сохраняются черты всех предыдущих.
— Их надо сохранять любой ценой? — спросил Сэм. — Даже если человек не стоит того, чтобы о нем помнили?
— Я не берусь судить об этом. Мне просто не нравится твоя подозрительность. Я не могу поверить, что ты был прав. Прости меня, Сэм. Прости за все. Но нам с тобой никогда не понять друг друга.
Десятиминутный привал кончился. Маленький отряд продолжил свой нелегкий путь.
На рассвете снова пошел дождь. Они сделали еще один привал, чтобы отдохнуть и приготовить завтрак. Их окружали голые скалы, пронзительно выл холодный ветер — сказывались огромная высота и близость ледников. Солдаты Кауба быстро раскинули тент и устроили навес прямо под скалой, уходящей ввысь и теряющейся в тумане. Кауб выставил пост для прикрытия лагеря с тыла.