Дарелл подумал о Лотос, маленькой китаянке – служанке мадам Ханг. Та совсем другая. Удалось ли ей связаться с Ханниганом? Дипломатический прием на вилле Рамсура Сепаха остался далеко в прошлом. Дарелл начал прикидывать, сколько же времени действительно прошло с тех пор. По меньшей мере неделя, решил он. А скорее всего даже две. Ханниган уже должен был его отыскать. Но внезапно в голову закралась мысль, от которой мороз прошел по коже. Как мог Ханниган его найти, если он был на Луне?
Ближе к вечеру, когда Дарелл почувствовал, что не вынесет дольше жажды, из пещеры выбрался тигр и принялся безостановочно мерять шагами окружность ямы. Таня, которая было уснула, тоже поднялась и принялась расхаживать взад и вперед. Они дошли до ручки, – подумал Дарелл. Но глядя на красивую девушку и лоснящегося зверя он почти не замечал разницы в их поведении.
– Таня! – позвал Дарелл.
Она недовольно обернулась.
– Да?
– Кто доставил меня сюда?
– Конечно же Махмуд.
– А как он это сделал?
– Не понимаю.
– Он втащил меня через пещеру? Или спустил сверху?
Она задумалась.
– Через пещеру.
– Это хорошо, – протянул Дарелл.
– Но зверь тебя туда не пустит.
Дарелл покосился на мягко ступавшего тигра.
– Спасибо за напоминание.
– Уже пора есть, – сказала Таня.
– Я заметил. Махмуд опаздывает?
– Нет. Просто мы – то есть тигр и я – стали нетерпеливы.
Когда тень от заходящего солнца покрыла половину вогнутой стены, над верхним краем ямы показалась голова. Тигр зарычал. Девушка остановилась и покорно присела на корточки. Дарелл не двигался. И голова наверху тоже не двигалась. Все, что мог разглядеть Дарелл – это круг темнеющего неба и круглое лицо в какой-то тряпке, вглядывающееся в него.
Затем послышалось хихиканье.
– Хэй, американец!
– Привет, Махмуд.
– Ты голоден?
– Немного.
– А пить хочешь?
– Я смотрю, ты очень гостеприимен.
– Хо-хо... Какой потешный американец! Такой вежливый!
– Давай корми и не морочь голову, – осадил его Дарелл.
– О, ты в воинственном настроении, да?
– И передай Рамсуру Сепаху, что я хочу его видеть.
– Хэй?
– Тогда Хар-Бюри.
– Надо, чтобы пришло время.
– Я расскажу ему все, что он хочет.
– Он и так все знает, он близок к Господу, благочестив и милосерден. Хотя тебе этого не понять.
– Ты просто передай.
– Хо-хо.
Дарелл внимательно следил за тем, как Махмуд готовился спускать пищу и воду. Тигр зарычал и ускорил шаги. Сейчас его не следовало раздражать. Дарелл оценил глубину ямы, служившей когда-то водяным резервуаром, по меньшей мере в сорок футов. Теперь, когда исчез слепящий свет солнца, он разглядел, что она была искусно сооружена древними мастеровыми из округлых, тщательно подогнанных друг к другу блоков из песчаника, сглаженных временем. Послышалось звяканье цепи, которую Махмуд перебирал обеими руками, и ведро пошло вниз. Тигр остановился посреди ямы, глядя вверх горящими глазами. Цепь была тяжелой и прочной. Дарелл не собирался прыгать на нее, как Таня, которая таким образом обзавелась веревкой перед своим побегом. Казалось, что урок Махмуду впрок не пошел. Ведро спускалось вниз, беспорядочно раскачиваясь. То и дело оно задевало стенки резервуара, и вниз сыпались песок и пыль. Дарелл старался не выдавать своего интереса. С голыми руками, без всякой надежды на инструмент...
Внезапно, когда Таня встала, он увидел то, в чем нуждался. И позволил себе расслабиться.
Когда цепь спустилась футов на десять от дна ямы, Махмуд вдруг рванул ее, опрокинул ведро и бесцеремонно вывалил еду на песок. Тигр, урча, двинулся к ней и стал заглатывать куски мяса. Ведро начало медленно подниматься. Возникла долгая пауза. Таня замерла в блеске своих жемчужин, драгоценных камней и золотых браслетов. И вот снова показались руки Махмуда, и два маленьких бурдюка из козьих шкур, булькнув, полетели вниз. Они шлепнулись рядом с тигром, который, по-видимому, уже настолько к этому привык, что даже не оторвался от еды.
– Это нам, – объяснила Таня. – В одном бурдюке вода. В другом – мясо и остальная еда.
– Только после вас, – предупредил Дарелл.
Тигр решил удалиться и утащил с собой серый ломоть мяса, оглянувшись на Дарелла перед тем, как исчезнуть в пещере. Дарелл наблюдал, как девушка раскрыла кожаные бурдюки, как достала две чашки и налила в них поровну какую-то жидкую кашу. В бурдюке поменьше была вода, мутная и теплая. Дарелл пил бережно, маленькими глотками, вначале прополоскав рот.
– Давно я здесь, Таня? – спросил он.
– Не знаю. Я спала. Когда я проснулась, ты уже был здесь, – ответила она, не глядя на него.
– Сегодня утром?
– Думаю, вчера.
– У меня был жар, я бредил?
Она покачала головой. Густые волосы всколыхнулись и зацепились за ожерелья, она стала их нетерпеливо распутывать, уделив мелкому происшествию слишком много внимания.