Мирза Садыков впервые за много дней на чужбине почувствовал себя легко. Но дела ждали его.
— Как я увижу вас в случае необходимости? — спросил он.
— Сегодня мы не можем долго беседовать. На этот раз я хотел лишь ознакомиться с вашими зубами… — без улыбки сказал Хамадани. — Будете приходить лечить их. Ну-ка…
Мирза невольно охнул.
— Больно? — спросил врач. — Жаль… Хороший зуб… Крепкий был зуб… Теперь будем лечить…
В назначенное время Мирза, приложив руку к щеке, уходил к врачу.
Так он держал связь с Москвой, с Центром советской разведки, получал оттуда указания, отсылал свои донесения.
Сейчас мы перелистываем пожелтевшие листки, которые доставлялись в Москву необычной почтой. Они и повествуют о прошлых днях.
Прочтем остальные.
ПОЕЗДКА
Гляди, вращается небесная твердь,
Глотает царство и людей водоверть.
Родной земли не покидай. Лучше — смерть!
В скитанье дальнем каждая верста — враг.
Мирза попросил муфтия похлопотать об иранском паспорте — тазкире. Муфтий согласился, что документ необходим.
— Однако, — сказал он, — для этого нужно поездить… Возможно, мои друзья в северных провинциях смогут добыть тазкиру. В Мешхеде это намного сложнее.
Предложение устраивало Мирзу.
Он понимал, что, отправляя его в поездку, муфтий получает возможность лишний раз проверить его в новых обстоятельствах, а также познакомить с людьми на местах. В свою очередь Мирзе нужно было взглянуть своими глазами, как поставлено дело у муфтия, узнать о его тайных связях, о размахе деятельности и опорных пунктах. Он начал готовиться к поездке в пограничные иранские селения, где, по словам Садретдинхана, должен был найти его преданных друзей.
— Но ехать без документов, вероятно, тоже опасно? — предусмотрительно спросил Мирза.
— Вы правы… — согласился муфтий.
— В любую минуту… — стал объяснять свою мысль секретарь, но муфтий, скользнув взглядом по его озабоченному лицу, перебил:
— Мы полагаем, для такого путешествия в тазкире нет необходимости. Во-первых, вас будет сопровождать верный человек, во-вторых, вы на всякий случай смените имя и фамилию. Ведь кроме нескольких близких мне людей, вас никто не знает. А о новом имени мы уже позаботились.
Мирза вопросительно взглянул на муфтия, и Садретдинхан торжественно, медленно произнес:
— Фархад Али Заде! Распространенное в Иране имя. Вас, без сомнения, примут за иранского шиита. А если возникнут затруднения, говорите: «Я ученик такого-то муфтия!» Этого достаточно…
Последние слова были произнесены не без гордости.
Потом имам отечески добавил:
— Конечно, нужно быть осторожным.
— Но ведь я еду к вашим мюридам.
— Мои мюриды живут у самой советской границы. Вы как раз туда и едете. Не думайте, что там нет русских агентов, наших врагов.
— Понятно, господин…
Началось первое путешествие новоиспеченного Фархада Али Заде по маршруту, составленному муфтием. Сопровождающий Мирзу эмигрант азербайджанец, отчаянный юноша со сверкающими глазами, умело вел наемную машину.
Они мчались в Буджнурдский вилайет, нигде не останавливаясь, и поздно вечером, преодолев разбитые дороги, влетели в какое-то селение.
Миновав несколько зданий, машина остановилась на узкой, пыльной улочке, где по договоренности Мирзу должен был встретить туркмен Мулла Мухаммед.
На условленном месте их ожидал его слуга, державший под уздцы коня для гостя.
Азербайджанец весело распрощался с секретарем муфтия:
— Вы теперь у хороших людей. Желаю вам доброго пути…
Круто развернув машину, он двинулся в обратный путь. А Мирза, сопровождаемый слугой, поехал к Мулле Мухаммеду в Джаргелан, расположенный вблизи советской границы.
Его встретили приветливо. Умывшись, он передал привет от муфтия, и после короткой беседы спросил туркмена о тазкире.
Мухаммед задумался.
— Здесь вы не сможете получить тазкиру… — наконец сказал он. — Я думаю, господин, что нам поможет имам Нафас Ахун.
— Когда я смогу его увидеть?
— В любое время, когда пожелаете. Хоть сейчас.
Мирза взглянул на окна: было уже темно. Заметив, что это беспокоит гостя, туркмен предупредительно сказал:
— Имам с большим удовольствием вас примет, господин.
Нафас Ахун, вероятно, ждал посланца муфтия. Он приготовил угощение, был внимателен, вежлив. Но когда речь зашла о тазкире, имам тоже задумался: