— Вам необходимо в ближайшее время совершить еще одну поездку в Джаргелан, встретиться с Айнагуль и осторожно изложить ей предлагаемый нами способ перехода границы. От нее будет требоваться одно: пусть заверит мюридов, что она не понимала их по недомыслию. А теперь согласна во славу ислама выполнить любое поручение уважаемого досточтимого муфтия. Если муфтий и Хайдар Хаджа захотят побеседовать с ней, пусть твердит: «Я к вашим услугам, если на то будет воля всевышнего. Сделаю, что прикажете, и возвращусь обратно».
При встрече с Кульджан Ишаном Мирза сообщил о необходимости подобрать двух-трех подходящих людей, которым будет выплачено хорошее вознаграждение за переправу человека муфтия через границу. Но об Айнагуль Мирза тогда не заикнулся.
Ей Мирза тоже ничего определенного не сказал. Однако незначительный короткий разговор смутил женщину.
«Что нужно этому человеку?» — думала она, принимая Мирзу за легкомысленного повесу, который ищет ее расположения.
Про себя она даже упрекнула его:
«Ведь я гожусь ему в старшие сестры, он еще так молод. Его уважают, видимо, он из богатой семьи. Неужели там, в Мешхеде, он не смог найти себе девушку помоложе? И почему он назвал меня сестрой? Ведь узбеки называют так только тех, кого уважают и кто им по-настоящему дорог и близок…»
Обычаи узбеков, живших рядом с ее родным аулом, были хорошо известны Айнагуль.
«Но ведь ничего плохого в его поведении я не замечаю, — продолжала рассуждать женщина. — Его глаза смотрят смело и открыто. В чем же дело?»
Прошло несколько дней.
Айнагуль сама была удивлена тем, что мысли о Мирзе не покидают ее. И сегодня, вращая ручную мельницу, она снова почему-то подумала о нем, размышляя о своей судьбе. Порой женщина бросала нетерпеливые взгляды в сторону открытых ворот: еще вчера ей с кривыми усмешками доложили о приезде Мирзы.
Показалась машина. На большом дворе маячили всего лишь несколько нукеров, чистивших лошадей, чинивших седла. Монотонные глухие звуки ручной мельницы нарушали тишину. Обменявшись приветствиями с нукерами, Мирза заметил Айнагуль. Звуки мельницы смолкли…
Как только Мирза приблизился, Айнагуль встала и полупоклоном приветствовала гостя. У себя в ауле она привыкла здороваться с мужчинами за руку. Здесь, в становище бандитов, это запрещено адатом. За это жестоко наказывают. А ей почему-то очень захотелось по старой привычке крепко пожать руку Мирзе. Она вовремя опомнилась. Только протянув руку, сразу же отдернула ее, прижала к груди и еще раз поклонилась.
Ответив на приветствие, Мирза (пока никого не было рядом) начал долгожданный разговор:
— На этот раз примите большой привет не от господина муфтия и не от меня, а от Зульхумар и Зульфикара…
Айнагуль едва устояла на ногах. Но, сделав невероятное усилие, она старалась сдержаться, прикрыв одной ладонью рот, а другой — глаза, полные слез…
— Ничего, ничего, выплачьте свою боль, на душе будет легче. А я перейду к новости, от которой вы должны радоваться.
Женщина, сделав еще одно усилие, отняла от лица руки и застыла в ожидании.
— Слушайте меня внимательно…
Мирза рассказал, стараясь сделать это как можно короче, о возможностях ее перехода через границу.
— Я готова сделать все, что вы прикажете…
— Учтите, Айнагуль-апа, малейшая ваша неосторожность будет стоить не только вашей, но и моей головы. — Он едва заметно улыбнулся. — Теперь вы в ответе не только за себя, но и за своего младшего брата. Понятно?
— Спасибо вам! Будьте спокойны. Вашу жизнь я сберегу, что бы со мной ни случилось…
— Ждите сообщения из Мешхеда. В течение этого месяца вас вызовут. Здешние не знают и не должны знать причины вашего отъезда в Мешхед. Об остальном переговорим при встрече. Он повернулся и направился к нукерам, спрашивая о Кульджан Ишане.
Вернувшись из поездки, Мирза рассказал муфтию о том, что Айнагуль согласна сопровождать человека Хаджи через границу.
— Так эту женщину звать Айнагуль?
— Да, муфтий-эфенди.
— Очень красивое имя… А сама? — муфтий хитровато прищурился.
— Не очень, — словно не замечая этого взгляда, ответил Мирза. — Смуглая, обыкновенная туркменская женщина, лет на десять-двенадцать старше меня…
Услыхав последнее замечание Мирзы, муфтий перестал улыбаться и уже серьезно спросил:
— Ведь говорят, женщине нельзя поручить настоящего дела, мулла Фархад?
— Однако она показалась мне смышленой и ловкой. И еще: Айнагуль богобоязненна и с большим почтением относится к вам.
Покачивая головой в знак согласия, муфтий продолжал задавать вопросы: