— Голова болит… — выронил подросток, устремив взгляд вперед. — Какого?! Это че такое?! Мам пап?!
Ксения перегородила Антону видимость.
— Сегодня тоже будут тупые вопросы? — спросила она, чего-то ожидая.
— Это ты их привязала?!
Подросток через смешинку ответила:
— Да, я. И смотри, что у меня есть, — она акцентировала внимание на пиле, — как считаешь, зачем?
— Да че ты несешь? — саркастично ухмыльнулся Антон. — У такой соплячки как у тебя силенок бы не хватило. — Но затем ему стало не до смеха. — У тебя есть сообщники? Ты кого-то попросила?
— Духу говоришь, не хватило бы? — приметила Ксения, и моментально взбесилась: — Ты травил всю мою жизнь!!! Ты издевался надо мной!!! Ты кусок дерьма избил мою сестру чуть ли не до смерти!!! Из-за тебя я хотела уйти из жизни тысячу раз!!! Да мне после такого в радость поубивать всех тех, кто тебе дорог!!!
Она с лязгом приложила пилу на ноги отца Антона тыльной стороной, злостно взглянув на одноклассника. Того же моментально затрясло от испуга.
— П-п-подожди, Катаева…
— Заткнись!!!
В этот момент мужчина пришел в себя, сразу приметив Ксению рядом и острый инструмент на его коленях. Он с расширенными глазами дернулся, чтобы встать, но безуспешно. Ничего не понимающе он начал лепетать, продолжая попытки вырваться:
— Что здесь происходит? Развяжите меня.
— Пап! — выкрикнул обессиленно Антон.
Ксения радостно улыбалась, глядя на растерянное лицо отца своего врага.
— Вначале разделаем Вас! — Она словно обезумевшая подняла пилу и замахнулась ею над головой, роняя громкие хихиканья.
— Не надо!!! — практически запищал Антон, перекрикивая те же просьбы отца. — Прости меня!!! Только не делай этого!!!
Он упал на пол, потеряв равновесие. Женщина пришла в себя и не понимая, что происходит, поддалась паническому настроению, просто вереща от страха неведения. Ксения, услышав ее голос, тут же перескочила к ней.
— Нет начнем с Вас! — проговорила она, и крепко держа пилу двумя руками над своей головой, как меч склонила ее вниз к плечу женщины.
Смешанные крики и вопли воцарились в здании. Антон и его мать ревут, отец весь дрожащий пытается развязаться, Ксения смеется во весь голос, продолжая внимательно наблюдать за страданиями людей. Одди так и стоит за углом и даже бровью не повел, прямо глядя на данное безумие. И он не собирается вмешиваться — его совсем не заботит ситуация. Зубья инструмента впились через рубашку женщины, наверняка оставив больше синяков на теле, чем ран. Ксения не отпускает пилу.
— Антоша, что ты мне хочешь искренне сказать еще разок? — задала вопрос подросток, глядя в мокрые и уже замученные глаза женщины.
Через хныканье он несколько раз проговорил:
— Я не… знаю… Я не зна-а-ю…
— Придурок!!! — разъяренно крикнула Ксения, и приложив усилия дернула пилу к себе.
Рубашка порвалась, она на глазах впитала в себя кровь женщины, слезно вымаливающей прекратить пытку. Ксюша подвинула пилу вверх, не вытаскивая ее из плоти. Из-за болевого шока женщина отключилась в тот же момент, когда мужчина в бешенстве дернулся настолько, что повалился вместе со стулом на пол, потянув за собой жену.
— Хватит… — выплакивал Антон. — Пожалуйста.
Ксюша цокнула и еле как вытащила инструмент из-под женщины.
— Я по-твоему, тебя послушаю, когда ты сам, никогда! Никогда не слышал мои просьбы!!!
В гневе она вышвырнула пилу далеко подальше, как бы выплеснув эмоции. Фыркнув, подросток подошла к Антону, перевернула его прямо, и сев сверху, стала многократно бить ладонями по его лицу.
— Ты! Никогда! Меня! Не! Отпускал! С какого! Хрена! Я…
Одди отвернулся, с грустью облокотившись к стене, но продолжая подслушивать.
«Такими темпами я стану свидетелем не одного убийства, — подумал бастинец. — Тэн-эбрии нет. Видимо, месть не является причиной их возникновения…»
Оутэрнум неспешно покинул здание под кошмарные звуки испуганных и замученных людей. Уже на улице он понял, что может ошибаться, и стоило бы вернуться, но…
«Ксения не остановится. Ее понять можно, — проговорил в голове Одди, и тут же решил: — Есть вероятность, что она все-таки не станет рубить всех разом. Если, как я думаю, она растянет удовольствие, то я успею пообедать»
Солнце уже достаточно высоко над головой. Оутэрнум, пока шел по дороге, сумел остановить междугородний автобус и доехать до центральной улицы поселения. Немного пройдясь, он сел за столик одной из здешних забегаловок. Сделав заказ, он уткнулся взглядом в клетчатую красно-белую скатерть. В его голове произошел один из сильнейших диссонансов за всю жизнь: