И тут возникла неожиданная для Ложкина проблема. Никто из Сопротивления понятия не имел, что такое «взрывать», «бомба» и «принципы минирования».
— Большой Бух. Вспышка Неведомой Силы, — Ложкин с нечеловеческим терпением второй час перебирал ассоциации, глядя в непонимающие глаза членов Сопротивления. — Разлететься На Мелкие Кусочки…
— Стоп! — радостно воскликнул Шарль. — Я понял! Это… это когда всё вокруг очень быстро ломается и никогда не будет прежним! Эмильен! Эмильен! У нас есть такой человек! Карету нам с мсье Ложкиным!
— Не-е-е-е-е-ет-нет-нет. Хозяин. Только не к нему. Он же… он же безумен!
— У нас нет выбора, Эмильен.
— Merde!
— Пароль! — затребовал голос за кованой дверью.
— Ломтик ароматного сыра на румяном, как май, хлебе, — заговорщицки вымолвил Шарль и подмигнул стоящему рядом Ложкину, мол, всё путём.
— Пароль неверный! Ха-ха! Неверный пароль, ребятки! Полнейший абсурд, а не пароль это, вот что!
— Не понял, Шляпник! Этот пароль всегда был верным! — взмолился Шарль.
— А сегодня нет! Я уже ел сегодня ломтик ароматного сыра! Неинтересно! Придумайте что-нибудь другое!
— Жаба на болоте? — предложил Шарль.
— Хм. Ну тоже так себе, если честно. Ни эстетики, ни уместной в данной ситуации таинственности. Пробуем ещё!
— Ветвь омелы в свете полной луны.
— Буэ-э-э-э-э. Бабские сопли.
— Перевыполнение государственного плана СССР по мясу крупного рогатого скота, — пожал плечами Ложкин.
— О-о-о-о-о. Мне нравится твой новый друг, Шарль! — обрадовался Шляпник. — Через задний двор.
— У тебя нет заднего двора, Шляпник.
— Опять? Жаль. Тогда сюда.
Изнутри хижина Шляпника скорее напоминала кошмарный сон перфекциониста. Ни одна вещь не лежала на месте.
— Что вам угодно?
— Шляпник. Нам нужно То, Из-за Чего Всё Разлетится На Мелкие Кусочки.
Левый зрачок Шляпника уплыл в сторону уха и скрылся с глаза.
— Ииииииии…! Вам нужна бомба?! Ну наконец-то кому-то нужно что-то заминировать!!! Может еще и с дистанционным взрывателем?!
— Ты можешь изготовить такую бомбу? — не поверил Ложкин.
— Конечно, могу! — Зрачок Шляпника вернулся на место и бешено закрутился. — Беладонновый порошок… Потолочь-потолочь-потолочь ииииии… Пыльца феи-светлячка. Так-так-так… Ну и там по мелочи. Сделаю позавчера.
— Это поздно.
— Тогда через пару дней.
…Пока Шляпник трудился над своим смертоносным шедевром, Ложкин обучал Золушку, или Зозо, как называл её Шарль.
Правила этикета дались Зозо довольно легко, а вот с танцами была проблема. Кадриль, мазурка и вальс были непреклонны и сдаваться не собирались.
— Раз-два-три… раз-два-три… — Ложкин вёл Зозо по сотому кругу, прихрамывая на более оттоптанную ногу. — Ай! Й-й-й-й-й-йё…
— Извините, сударь…
— Ничего, всё хорошо, у тебя получается намного лучше, — лицемерил разведчик.
А ещё они много говорили о том, что будет.
— Мне кажется, сударь, что я не смогу… Я не смогу сделать так, чтобы он исчез.
— Тогда исчезнет много очень хороших людей, Зозо.
— А Вы… Вы делали так, чтобы кто-то переставал быть?
— Да. Но это были чудовища.
— Страшные?
— Очень. Потому что выглядели они, как вполне приличные люди.
Через пару дней связная «Красный Капюшон» принесла добрую весть: Шляпник закончил своё творение и приглашает Ложкина в Испытательную Чащу.
— Раз, два, четырнадца-а-а-а-ать… семь, — Шляпник отсчитал тридцать шагов от большого пня, под корни которого засунул опытный образец бомбы, и взрыл носком черту на земле. — Вот, стой здесь.
Ложкин повиновался. Шляпник протянул ему жёлудь.
— Это взрыватель. Нажимай на шляпку и узри… прикол. Я придумал сегодня слово «прикол». Типа милое и достаточно весёлое событие. Ещё я придумал фразу «Рэндж Ровер Спорт», но пока не понимаю, что это зна…
Ложкин осёк словесный поток, нажав на шляпку.
БУБУХ!!!
Прикол выдался знатным: огромный пень вывернуло из земли и опрокинуло на обрубок ствола.