Глава 7
В полукруглой комнате царил сумеречный полумрак. Когда-то маленький зал служил оперативным штабом американской армии; теперь же там, где прежде были развешаны карты, дорожные схемы и макеты, висели лишь довольно скромный портрет американского президента и огромная панорамная фотография Капитолийского холма. По углам затаились полуночные тени. Единственная зажженная лампа стояла на столе, прятавшемся в нише. За столом никто не сидел. В комнате повисла тишина, которую время от времени нарушало только прерывистое дыхание Мелвина Каммингса. Внезапно Каммингс взорвался:
- Где вас столько времени носило, Каджун? И что за бардак вы тут развели? Я весь вечер до вас дозванивался. Сперва вы были заняты, потом вообще исчезли. Куда вы пропали?
- Я выручал своего последнего, если не считать шофера Синье, агента.
- Ваши люди умерли?
- Да.
- От чумы?
- Да.
Мелвин Каммингс, заместитель Госсекретаря по общественным связям со странами азиатского и тихоокеанского региона, и не только по ним, не стал утруждать себя лишними соболезнованиями. "Медоточивый лис" прекрасно владел искусством умасливания, всегда умея выдать черное за белое и поклясться в открытости и бескорыстности американской политики - даже в тех случаях, когда политика сводилась к языку пушек и пулеметов. Нельзя сказать, чтобы Даррелл ненавидел этого скользкого пухленького человечка - нет, он просто в открытую презирал его.
А вот другой человек, сидевший в комнате, был сделан из совершенно иного теста. Он расположился так, что его почти не было видно. Зеленое кресло, в котором он сидел, совершенно утопало в тени. Тень Каммингса сейчас оживленно жестикулировала на дальней стене. Человек в зеленом кресле тени не отбрасывал.
Это был не кто иной как доктор Огаст Фрилинг, глава знаменитой секции ХБО - химического и биологического оружия. Мало кто знал его в лицо. Он старался избегать людей и известности. Человек без тени. Из всех тайных служб американских военных ведомств секция ХБО была наиболее засекречена. Имя Фрилинга было известно лишь какой-то дюжине наиболее высокопоставленных чинов. Лишь однажды, в 1968 году, когда при случайном взрыве контейнера с аэрозолем над штатом Юта произошел выброс нервно-паралитического газа, унесшего жизни шести тысяч овец, доктор Фрилинг сделал заявление для прессы.
В 1969 году ему пришлось выступить ещё раз - тогда случилась утечка газа из одного снаряда со склада на Окинаве, в результате которой потравилось немало военных и гражданских лиц.
И вот теперь доктор Фрилинг находился в Токио.
В тишине комнаты прозвучал спокойный голос Даррелла:
- Должно быть, доктор, дело совсем плохо, коль скоро вы лично прилетели сюда. Ваше появление - всегда предвестник беды.
Человек в зеленом кресле улыбнулся.
- Я польщен, Сэм Даррелл, что вы меня знаете. Я тоже наслышан про вас. Да, вы угадали - дело обстоит совсем скверно.
На длинном тонком носу Фрилинга красовалось золоченое пенсне, за которым прятались самые холодные и бледные глаза, которые когда-либо приходилось видеть Дарреллу. Было в этом человеке что-то, невольно вызывавшее содрогание. А ведь Фрилинг был не виноват - он просто добросовестно выполнял порученную работу. Поскольку Белый дом наложил запрет почти на всю продукцию, выходившую из стен секции ХБО, Фрилинг быстро и охотно организовал и возглавил компанию по уничтожению своего страшного арсенала. В черном костюме со строгой белой рубашкой и черным галстуком он производил впечатление огромного затаившегося насекомого угловатого палочника с длинными тощими конечностями. А вот голос его, в противоположность внешности, был мягким, сочным и приятным. На сенатских слушаниях он звучал крайне убеждающе. Но вот Даррелла он нисколько не убеждал.
Блики света отблескивали на тонком пенсне Фрилинга. В костлявых пальцах он сжимал круглый бокал с бренди, время от времени задумчиво потягивая янтарную жидкость.
- Мистер Даррелл, после всего здесь сказанного, у меня создалось впечатление, что вы не совсем в ладах с мистером Каммингсом. Я тоже ему не подотчетен. Я подчиняюсь непосредственно Белому дому и Объединенному комитету начальников штабов. И больше никому. Я не собираюсь ссориться с вами из-за вашего поведения или спорить по поводу того, кто виноват в случившемся.
- Достаточно, если вы просто честно и предельно откровенно расскажете мне о случившемся в Хатасиме, - сказал Даррелл. - Не утаивайте ни малейших подробностей. не люблю работать в потемках. Если виноваты в этой трагедии мы - так и скажите.
- Точно это пока не известно.
- Но такая возможность не исключается?
- Нет.
- И она достаточно реальна?
- Не знаю. - Фрилинг бросил взгляд на Каммингса, который уже раздулся и побагровел, распираемый желанием вставить едкую реплику. От взгляда Фрилинга "Медоточивый лис" съежился и увял. Фрилинг продолжил: - У нас есть несколько первоочередных дел, не терпящих ни малейшего отлагательства. В первую очередь мы должны доказать, что Соединенные Штаты не несут ответственности за гибель этих людей...
- Для вас, значит, это - самое главное, - произнес Даррелл.
- Да. Мы не можем допустить, чтобы разразился международный скандал.
- А вдруг вы заблуждаетесь? Что, если это и в самом деле "Перл-Ку-27"?
- Мы должны во что бы то ни стало разубедить в этом общественное мнение.
- Понимаю. В крови у нас руки или нет - я должен доказать, что мы невинны, как агнцы божие.
- Вашингтон будет весьма признателен, если вам удастся это сделать.
Даррелл почувствовал прилив тошноты.
- Что ещё за первоочередные дела?
- Разумеется, нужно любой ценой остановить распространение эпидемии. И во что бы то ни стало найти пропавшую девушку - Йоко Камуру, - которая может разнести её по всей стране.
- Я бы сказал, что вы несколько переставили порядок этих дел.
Фрилинг отпил бренди.
- Вы так считаете?
- Я считаю, что нужно в первую очередь остановить эпидемию и спасти людей, а уж потом доказывать, кто виноват, а кто - нет.
- Возможно, вам удастся решить все задачи одним махом, - мягко произнес Фрилинг. Глаза его скрывались за стеклами пенсне. - Это бы нас выручило. Главная трудность заключается в том, что, судя по данным, которыми я располагаю, в вашем распоряжении всего сорок восемь часов.