Записанный мною за мастером порядок работы бетономешалки был немедленно передан мною в центр. Восемь недель опытнейшие шифровальщики бились над ним, но так и не смогли разгадать, что означает научный термин „ерш твою медь“!
Я тоже не успел этого выяснить, потому что прямо со стройки меня послали на курсы английского языка, с которых я был отчислен за неуспеваемость, потому что преподаватель не понимала моего чистого английского произношения. Однажды она меня спросила, где я обучался английскому языку. Я ответил честно: в английской спецшколе. Она на это ответила, что она, оказывается, всегда не доверяла английским спецшколам и что совсем не так, как я, надо произносить звук „Ше“ согласно последней инструкции.
За остальные три месяца пребывания на работе я пять раз посещал овощную базу, четыре раза — народную дружину, где сначала мы хулиганов ловили, а как мы их поймали, они нас бить начали. За это же время я стал в принудительном порядке членом добровольного общества бега босиком по снегу под названием „Стопами Суворова!“, „Осеннего общества сбора желудей в помощь голодающим свиньям“, а также принял участие в 18 самодеятельных концертах в качестве правого крайнего группы скандирования, где и сорвал себе голос на словах: „Спартак“ — чемпион, „Канадиенс профи“ — конюшня!
От такого количества общественной работы у меня начались невыносимые головные боли, но больничный врач мне не выписал, так как, прослушав мою грудную клетку, живот и голову, установил диагноз: „плоскостопие“! И надел на меня ортопедические сапоги, в которых я не могу ходить даже с костылями.
Я пытался покончить жизнь самоубийством. И лег на рельсы неподалеку от Ярославского вокзала. Но поезд из Владивостока опаздывал на 18 часов, и я так замерз, что вынужден был пойти в гастроном, чтобы согреться на семь рублей, оставшиеся у меня от последней зарплаты после уплаты всех членских взносов.
Там, выпив, я рассудил трезво. Поскольку я потерял все средства к существованию, не выполнил ни одного пункта заданий, позабыл все знания, полученные мною в разведшколе, у меня оставался только один выход — сдаться.
Выпив для храбрости еще немного, я подошел на перекрестке к первому попавшемуся милиционеру и сказал ему, что я иностранный резидент. На что он мне ответил:
— Раз ты резидент, то мы тебя сейчас и отправим в резиденцию!
И отправил меня в вытрезвитель, где я теперь и нахожусь. И пишу эту объяснительную записку, а главное, прошу настоятельно учесть, что я иностранный резидент, хочу добровольно сдаться, поэтому меня надо срочно переправить в соответствующее заведение…»
Часть 2
«Гражданин, называющий себя иностранным резидентом, действительно попал к нам не по адресу. И был переправлен нами тут же в соответствующее заведение, где теперь и пребывает в полном соответствии в одном номере с Наполеоном, Александром Македонским и астронавтом с Альфа-Центавра, который прилетел к нам на летающей тарелке, чтобы купить пленки с записями песен Бюль-Бюль-оглы».
Часть 3
«Всем, умело сыгравшим роли научных сотрудников, колхозников, строителей, врача-ортопеда, учителя английского языка за создание невыносимых условий работы и жизни опаснейшему разведчику, объявить благодарность!!!
Наградить машиниста скорого поезда „Владивосток — Москва“ именными песочными часами, а также повысить в звании старшего лейтенанта, так убедительно сыгравшего роль рессоры трактора „Беларусь“.
Задание выполнено! Кайф пойман! Если и дальше будем так работать, мы их всех изведем, товарищи!»