— Я такого и не говорила.
— Ладно, раз уж нашу проблему мы решить не можем, то что случилось с Гретой?
Рейна неопределённо повела плечом.
— Думаю, случилось то, о чём мы с тобой говорили в первую встречу. У Греты сдали нервы. Она отключила телефон и явно не хочет, чтобы её нашли. Они с Олафом стали чаще ругаться из-за ерунды, а в последние дни она вообще срывалась на мне, обвиняя, что я мешаю их счастью в маленьком любовном гнёздышке.
— Но ведь ты первая стала здесь жить.
— Уже знаешь? Да, я показала это место Олафу, когда он ещё не встретил Грету.
— Может, Грета просто слишком эмоциональна? Ревность к тебе её погубит.
И они обе одновременно улыбнулись.
5
Эстель проснулась от настойчиво гудевшего телефона где-то поблизости. Она спала в неудобном положении, и об этом говорила затёкшая рука, которая совершенно не ощущалась. Недовольно промычав, Эстель на ощупь нашла телефон и с трудом открыла глаза.
Одно новое сообщение. С незнакомого номера.
Возвращайся к нам.
Смысл фразы не сразу до неё дошёл. Разминая затёкшую руку, она пролистала сообщения, в очередной раз вспомнив о нескольких «привет» и о том, что вчера в суматохе решила ответить. События прошедшего дня постепенно возвращались, и Эстель обнаружила, что находится вовсе не в своей комнате. Она лежала в неудобной позе на старой кушетке, пружина которой и послужила причиной затёкшей руки. Сверху её укрывал плед, а воздухе стоял запах травяного чая.
Это был вагон, в котором жила Рейна, в целом выглядевший так, как и местечко Олафа. Её самой рядом не обнаружилось, но зато на покосившейся тумбочке, имитирующей стол, стояла кружка с горячим чайником. Вчерашнее ожидание слишком затянулось, и Эстель не заметила, как успела заснуть.
Наклонившись к чайнику, она втянула носом аромат трав и вновь вернулась к телефону.
Кто это?
Отправив сообщение, Эстель прочитала смс от мамы, пришедшее поздно ночью. Пришлось сразу позвонить и заверить, что с ней всё хорошо. У мамы был очень встревоженный голос, а где-то на заднем плане слышался смех Леона.
— Ты проснулась.
Рейна появилась настолько тихо, что Эстель перепугалась и едва не вскрикнула прямо в телефон.
— Эстель? — забеспокоилась мама.
— Я тебе перезвоню. Не смей подкрадываться ко мне со спины, — сказала она уже Рейне, как только нажала кнопку отбоя.
— Я не подкрадывалась, просто у тебя проблемы со слухом. Чай?
Улыбка Рейны прогнала остатки сна, и дальше Эстель только наблюдала, как тонкие руки обращаются с чайником, аккуратно придерживая крышечку. Рейна чувствовала себя вполне комфортно в этом небольшом отрезке пространства с большой коробкой вместо нормального шкафа, с переносной конфоркой и единственной кушеткой, которую в эту ночь заняла Эстель. Лишние скамьи вагона давно были выкорчеваны, чтобы освободить пространство.
— Олаф вернулся поздно, я не стала тебя будить.
— А Грета?
— Грета осталась дома с семьёй. Она даже отказалась выйти, как говорит Олаф.
Ситуация выглядела куда серьёзнее, чем казалась на первый взгляд. В представлении Эстель Грета была легкомысленной девушкой, которая легко отходит от обид и сжигает все мосты. Неужели дело просто в ревности? Или же она действительно не тот тип людей, которые отказываются от удобств ради любви?
— Так Грета ревнует Олафа к тебе просто так?
Рейна села напротив, постелив картонку и скрестив ноги.
— Я уже отвечала на такой вопрос.
— Помню. Просто…
— Просто ты считаешь меня грязной никчёмной оборванкой с поехавшей крышей, которая непременно должна цепляться за каждого мимо проходящего парня. — Рейна выдала это с такой уверенностью и без запинки, что у Эстель не осталось причин сомневаться.
Расхохотавшись, она смеялась до тех пор, пока в груди не стало больно от недостатка воздуха. Господи, неужели она и правда сомневалась в том, что между Олафом и Рейной ничего не может быть? Олаф походил на принца на белом коне, которому непременно нужна именно принцесса. Рейна на эту роль подходила с трудом.
— Прости меня, — с болью проговорила Эстель, когда запал смеха истёк. — Ещё раз прости меня. Я не считаю тебя такой, это я говорила скорее… себе самой.
Она шумно выдохнула, закрыв глаза.