— Должна прийти ещё и Рейна, — ответила Эстель, украдкой оглянувшись вокруг.
— Рейна? — Микаэль выглядел удивлённым. — Та самая Рейна, из клуба? Я от неё всего пару слов слышал, хотя одно время мы пересекались довольно часто на собраниях.
— Ты тоже был не особо разговорчивым, когда я пришла в первый раз, — напомнила Эстель.
Микаэль согласно кивнул.
— Проблемы делают нас неразговорчивыми.
О проблемах она знала не понаслышке. Эстель с самого возвращения в родной город искала толчок, который бы избавил бы её от сомнений по поводу принятого решения. Она старалась спрятаться за домашними заботами, попробовать себя в роли домохозяйки с ребёнком, пусть и в родительском доме с братом, старалась честно воспользоваться предоставленным судьбой перерывом, чтобы всё обдумать. Но мысли покидали голову, стоило только начать пробовать строить дальнейшие планы. Так может, выбраться куда-то помимо прогулок с братом или Реми не такая плохая идея?
Микаэль проводил её за столик, и она была благодарна за то, что выбранное место не находилось прямо около сцены, а чуть сбоку. Чуть позже он принёс стакан воды и меню, которое ограничивалось напитками, сладкими закусками и салатами.
Инграм появился спустя несколько минут вместе с ещё двумя парнями с акустическими гитарами, которых Эстель видела впервые. Они о чём-то долго разговаривали, пока подкручивали стойки с микрофонами и по миллиметрам вымеряли пространство.
— Чёрт возьми, он и правда собрался петь. — Эстель так увлеклась наблюдением за Инграмом, что не заметила подошедшую сбоку Рейну. Та наклонилась к её плечу и неожиданно шепнула без приветствия, чем сильно напугала.
Отпрянув и уже готовясь выругаться, Эстель вдруг заметила то самое красное платье. Выпрямившись, Рейна не без удовольствия сделала шаг назад и, отняв руки от боков, медленно повернулась, завершив всё эффектной позой.
— Мне идёт? Вижу по твоему лицу, что идёт.
Отрицать было бесполезно. Впрочем, именно поэтому Эстель и отдала ей это платье, прекрасно понимая, что Рейна в нём будет выглядеть на все сто процентов. Если бы Эстель выпал шанс стать известным дизайнером, она сделала бы Рейну своей главной моделью.
— Я действительно не думала, что ты променяешь штаны на платье.
— Я говорила, что люблю платья.
— Да, но… — рассмеявшись собственным сомнениям, Эстель с трудом отвела взгляд от красивой фигуры, которая теперь подчёркивалась, а не пряталась в свободной одежде, делая Рейну куда агрессивнее, чем сейчас. — Если честно, я даже не была уверена, что ты придёшь.
Рейна села на соседний стул, тут же взяв в руки покоившееся на столике меню.
— Ну, я же не могла пропустить минуту славы Инграма, — с лёгким сарказмом ответила она. — К тому же ты так и не рассказала, от чего бежишь.
Эстель вспомнила неоконченный разговор на последней встрече клуба. Тогда Астрид ещё несколько раз меняла пары, давая новые темы для бесед. В последний раз она даже попала в пару с Олафом, но тогда говорил в основном он. Эстель узнала, какая Грета замечательная, как хорошо она готовит, как хорошо поддерживает чистоту и как хорошо она целуется. Только вот с семьёй и характером Грета подкачала.
Из колонок раздалась тихая гитарная мелодия. Эстель увидела, что один из спутников Инграма уже подключил инструмент и был готов начать выступление. Вокруг всё моментально стихло.
— Всем привет! — выкрикнул он в микрофон и помахал рукой пришедшим. — Если кто не знает, то я здесь главный, — по залу прошлись смешки, и Инграм, поняв, что поймал нужную волну, продолжил в том же духе: — Поэтому я могу и хочу использовать свою кофейню, которая, конечно же, досталась мне усилиями отца, для своего выступления. Но не бойтесь, пою я не так плохо, как делаю всё остальное. И я рад, — он повернулся к столику, за которым сидела Эстель, — что сегодня сюда пришёл один важный человек.
Инграм никак не прокомментировал присутствие рядом Рейны, но Эстель заметила мелькнувшую в его глазах грусть.
— Надеюсь, ты не пожалеешь, что сейчас здесь, — закончил он вступительную речь.
И парень, сидевший по левую руку, первым ударил по струнам.
Надо признать, пел Инграм действительно хорошо. Гитарное сопровождение выгодно подчёркивало бархатистый голос, не перекрывая его. Интересно, было ли верным решение оставить музыку исключительно как хобби и занятием второго плана?