— Не удивлюсь, если он уже успел стать на голову выше меня.
— Брось, мальчики растут куда медленнее, у тебя ещё есть в запасе несколько лет, — махнула рукой мама. — Что планируешь делать завтра, дорогая?
Эстель задумалась. Планов у неё не было, разве что перво-наперво нужно было привести комнату в должный вид.
— Разберу свои вещи. Не очень-то мне сегодня понравилось спотыкаться ночью о коробки, идя в туалет.
— Хорошо, что мы оставили твою комнату такой, как она и была. Никогда не знаешь, когда твоей дочери понадобится её кровать.
— То есть ты ждала, когда я уволюсь?
— Я ждала, что ты хотя бы будешь приезжать на праздники.
Она была обижена. По голосу мамы Эстель всегда понимала, что она чувствовала на самом деле. У кого-то глаза — это зеркало души, а в данном случае — голос, интонация.
— Мам, я ведь уже извинялась, — вздохнула Эстель. — Я просто пыталась хорошо работать.
— Если работа превращается в целую жизнь, где у тебя нет времени на родителей, то это уже не работа.
Мама умела говорить метко. Пристыженная, Эстель замолчала. Она всегда откладывала поездку, считая, что обязательно вырвется в следующий отпуск или праздничные дни, но этого так и не произошло. Да, они постоянно созванивались и обменивались электронными письмами, но такая связь никогда не сможет заменить живого общения. Эстель была виновата, но ей нравилось ощущать возвращение каждой клеточкой тела. Старые кухонные шкафы вдруг стали жутко интересными, неприметные обои завлекли её своими узорами, которые раньше не замечались, а из окон второго этажа открылся прекрасный вид. Стоило ли это того, чтобы отсутствовать три года?
Эстель долго не могла решить, что ей делать с горой платьев, юбок и всевозможных блузок, которые сейчас выглядели совершенно бесполезными. Она не могла исключать варианты, что эта одежда всё-таки когда-нибудь пригодится, поэтому просто решила оставить её в дальнем углу шкафа, благо позволяло наличие места и вешалок. Платья, которые ей действительно нравились и не выглядели слишком вычурными, Эстель оставила на виду, однако на первый план всё равно вышли всевозможные майки, футболки, лёгкие кофточки, шорты, повседневные юбки и джинсы. Также она оставила несколько теплых свитеров и кардиганов на случай, если погода преподнесёт неприятный сюрприз в виде дождей и холодов.
Несколько вещей она отложила в стопку «отдать при первом возможном моменте». Если бы Реми увидел, какой она стала барахольщицей, то вряд ли бы одобрил.
— Долой шпильки! — провозгласила Эстель, оставив неудобную обувь в коробках.
Раньше у неё было много пар обуви на плоской подошве: всевозможные кроссовки, кеды, мокасины, босоножки — и всего одна пара туфель, которая хранилась по настоянию мамы «на всякий случай».
Ей ведь нужна пауза не только от работы, но и от каблуков и платьев со стразами? Значит, вряд ли понадобится даже одна пара туфель. Решив именно так, Эстель с удовольствием выставила любимые кроссовки на первый план.
По подсчётам сбережений, она спокойно могла сделать перерыв на несколько месяцев. Другой вопрос состоял в том, что ей делать в это время. Конечно, поначалу будет приятно и просто ничего не делать, отдыхать, посвятить время бесполезным занятиям. Но что потом? Нужно вспомнить, чем можно заняться в родном городе.
Когда Эстель закончила с уборкой, пришло смс от Реми:
Завтра утром я напомню тебе, как нужно жить без бешеного ритма! А пока что спокойной ночи мне.
Реми взял на себя вопрос о занятости. Эстель решила согласиться, так как проваляться целый день на кровати ей всё равно не хотелось.
Отец ушёл на работу ещё до того, как Эстель проснулась, а мама отправилась за Леоном двадцать минут назад, напомнив, что обязательно зайдёт за тапочками. Не то чтобы Эстель они были сильно нужны, но ей нравилось вновь чувствовать себя ребёнком, за которым ухаживают родители. За время жизни в одиночестве ей сильно не хватало заботы, поэтому она и предпочитала с головой уходить в работу, чтобы силы оставалось только на дорогу домой, где её ждала мягкая кровать.
— Эстель! — послышался радостный детский крик сразу после того, как Леон настежь распахнул дверь её комнаты, не удосужившись даже постучаться.
Эстель от неожиданности отпрянула от комода, и уже в следующую секунду на ней повис младший брат, крепко обхватив её руками.