— Ага, очень чувствительный, особенно когда я пытаюсь спать, — не уступала она.
Реми рядом тяжело вздохнул.
— Успокойся, мы будем вести себя тише, — заверил её Олаф.
— Уж надеюсь, — сказала Рейна, развернулась и скрылась за вторым вагоном.
— Рейна, Рейна, — запричитал Олаф.
— Что ей мешает вести себя чуточку дружелюбнее? — спросила Грета.
— Она не любит незнакомцев, особенно на своей территории.
— Но это и наша территория тоже!
— И здесь прекрасная слышимость.
Судя по виду Реми, он был далеко не рад появлению Рейны.
— Кто это? — поинтересовалась Эстель, забыв, что всего минуту назад ей хотелось как можно скорее вернуться домой.
— Она первооткрыватель, если можно так выразиться, — начал пояснять Олаф. — Когда я пришёл, Рейна уже жила здесь. Так что если быть честными, то мы нарушили её покой, и она имеет полное право кричать на нас.
Эстель заметила недовольный взгляд Греты — ей явно не нравилась Рейна, раз уж милая очаровательная девушка так сильно нахмурилась.
— Да, вот только она гораздо милее ведёт себя с тобой, — ревниво сказала Грета.
— Грета, брось, мы обсуждали это уже тысячу раз! — взмолился Олаф. — Рейна мне лишь друг и только.
— И вы знакомы гораздо дольше, чем мы с тобой. Откуда мне знать, может, ты постоянно врёшь, раз не даже не хочешь рассказывать, как вы вообще познакомились?! — Грета выглядела так, будто вот-вот сорвётся и кинется колотить Олафа.
— Грета, для Рейны это личное, но вовсе не значит, что я скрываю любовную интрижку просто потому, что мне так вздумалось!
Эстель посмотрела на Реми — он уставился в сторону, стойко перенося громкую ссору. Ей самой тоже не очень хотелось присутствовать при чужих разборках, тем более что она знала Олафа и Грету совсем недолго. Ссоры — это настолько личное, что каждый раз в такой ситуации чувствуешь себя третьим лишним. Эстель была готова перенести даже приторные признания в любви и поцелуи в её присутствии, но не ссоры. Встревать она не собиралась, а лишь сделала вид, что ей кто-то звонит, для вида достала телефон и, шепнув Реми: «Я на минуту», поспешила ускользнуть подальше.
Под ногами шуршала трава, яркое утреннее солнце слепило глаза. Становилось тепло, и Эстель начинала жалеть, что не надела под свитер лёгкую майку. Но если всё продолжится в таком духе, долго она здесь не задержится. Ей было неловко мешать Олафу и Грете в случае, если ссора примет скверный оборот и им потребуется время, чтобы во всём разобраться.
Телефон услужливо молчал. Эстель прислонилась спиной к холодному металлу вагона, прислушиваясь к продолжающемуся на высоких тонах диалогу. Если Реми хотел помочь, то вряд ли у него получилось.
— Они всегда так ругаются.
Эстель вздрогнула, повернувшись на голос. Рейна сидела на корточках в паре метров от неё около зелёных кустов ещё не распустившихся цветов.
— Я тебя напугала? Прости, — усмехнулась она, заметив её реакцию.
— Нет, просто… я задумалась. И забыла, что ты ушла сюда, — нашлась Эстель. — Не люблю, когда при мне кто-то ссорится. Ощущение, что лезешь кому-то в душу не по собственной воле.
Рядом с Рейной стояла выцветшая пластмассовая лейка. Правой рукой она рыхлила землю толстой палкой, другой осторожно придерживала стебель. Дождавшись, когда она отвернётся, Эстель позволила себе внимательнее посмотреть на неё. Волосы, заплетённые в длинные тонкие дреды, скрывались под капюшоном спортивной куртки. Такой же поношенной, как рубашка Олафа. Бледное лицо выражало спокойствие и усталость несмотря на то, что было ещё только утро.
— Такие ссоры у них не редкость. Обычно эти двое живут душа в душу, когда им не приходится обсуждать внешний мир. Или меня, — Рейна говорила без прежнего раздражения.
— Почему? — осмелилась спросить Эстель, поддавшись любопытству.
— Грета меня терпеть не может. И ревнует Олафа ко мне, хотя это настолько глупо, что смешно. Только вот она сама не понимает, — воткнув палку в землю, с нажимом ответила Рейна.
— Грета ведь не бродяжка.
— Наблюдательно.
— Платье её выдаёт. Она так любит Олафа?
— Если верить словам. Мне же кажется, что ей просто захотелось испытать новых ощущений и доказать богатенькой семье, что маленькая принцесса способна выжить одна, — Рейна встала, отряхнув колени от комочков земли. — Могу поспорить, что скоро ей надоест.
— То есть у вас взаимная неприязнь, — сделала вывод Эстель.
— Поверь, мне на неё совершенно плевать.
Эстель обернулась, прислушиваясь. Ссора стихла, но она больше не слышала даже обычного разговора. Реми, похоже, остался там, а за ней никто не спешил выйти.
— Так вы с Олафом друзья?
Рейна вымыла руки оставшейся в лейке водой, встряхнула их и обтёрла об кофту, после чего скинула с головы капюшон.
— Можно и так сказать. А ты как здесь оказалась?
— Я подруга Реми, а он…
— Друг Олафа. Знаю, — перебила её Рейна. — Хотя до сих пор не представляю, что их может связывать. Я тебя раньше здесь не видела, хотя Реми забегает частенько.
— Я только что приехала. Вернее, вернулась к родителям. Жила в другом городе из-за работы, но в один прекрасный момент что-то пошло не так.
— У всех однажды что-то идёт не так, и некоторые оказываются на моём месте, — Рейна развела руки в стороны. — Но тут не так уж плохо. Олаф подвёл электричество, так что единственное, чего не хватает — воды.
— И телевизора, — добавила Эстель.
— Телевизор не главное в жизни, поверь.
Эстель улыбнулась. Рейна показалась ей куда более живой и настоящей, чем Грета или даже Олаф. По крайней мере она трезво смотрела на ситуацию и не витала в облаках, как Грета.
— Эстель! — сзади послышался голос Олафа. — Эстель, вот ты где.
Она заметила, как выражение лица Рейны изменилось перед тем, как та ушла. Эстель нехотя посмотрела на Олафа, который был выше на целых полторы головы.
— Извини, я всё испортил. Реми хотел, чтобы ты отдохнула в нашей компании, а всё получилось совсем не так… — сокрушённо извинялся он.
— Всё в порядке, — Эстель посмотрела туда, где только что была Рейна, но не обнаружила её на месте. — Надеюсь, у вас всё закончилось хорошо.
— Грета бывает раздражённой.
— Из-за Рейны. Я поняла.
— Она ничего тебе не сказала? Рейна весьма необщительна по утрам.
— Мы перекинулись парой слов.
Олаф задумчиво кивнул.
— Слушай… вообще-то мне действительно хотелось тебя поддержать. В трудные жизненные периоды порой самостоятельно справиться очень сложно, — он достал из кармана сложенный помятый листок, развернул его и протянул Эстель.
— Что это, психологическая помощь? Думаю, мне сейчас в самую последнюю очередь нужно, чтобы кто-то копался у меня в мозгах.
— Эти ребята считают точно так же, — Олаф улыбнулся. — Поверь, там ни у кого нет психологического образования. Просто случайные люди, такие же, как мы все. Иногда просто необходимо выговориться, но не родственникам и друзьям. Когда-то они и мне помогли. Я не настаиваю, но, может, тебе станет легче. Листовка старая, но, насколько я знаю, адрес и номер телефона не изменились.
Эстель не хотелось отказывать Олафу, к тому же она видела искреннее желание помочь, загладить вину за неудавшийся обед. Да и Реми будет продолжать насаждать, если она уйдёт отсюда ни с чем.
— Спасибо, — поблагодарила она, прочитав заглавие: «Клуб потерянных сердец».
Больше походило на клуб романтических знакомств, чем на то, что описал Олаф.
— Не за что, — он выглядел довольным.
— И передай Грете, что она… милая, — лучшего комплимента Эстель не смогла придумать, но Олафу, похоже, понравилось.
На листовке под заглавием была пустая комната, в которую падал тусклый свет из единственного окна, освещавший несколько стульев и нарисованное сердце на задней стене. Внизу был написан адрес и телефон, по которому нужно было предварительно записаться.