Выбрать главу

Тем временем делом Баудера занялся баденвюртембергский союз предпринимателей металлопромышленности. Его председатель Гильдебрант дает делу об увольнении Баудера неожиданный поворот:

«И тогда жалобщик, демонстративно взглянув на часы, заявил, что его рабочее время истекло, так как уже 15.47 (то есть две минуты спустя после окончания рабочего дня), и покинул помещение. Начальник отдела кадров Кёпф успел лишь крикнуть вслед жалобщику, что отныне тот уволен». Такое поведение, по Гюльдебранту, «представляет собой грубое оскорбление, наказуемое согласно § 123, пункт 5 ремесленного устава, — уже одно это оправдывает увольнение без предупреждения».

И при рассмотрении жалобы Баудера в суде по трудовым спорам, как мотив увольнения, указывается лишь… «недостойное импульсивное поведение» Баудера.

Баудер продолжает настаивать на том, что его увольнение — это акт мести одиночке, политически инакомыслящему. В доказательство он привел ряд небезынтересных фактов. Так, оберкомиссар Бурбах, приказавший своим молодчикам притащить к нему Баудера для допроса прямо с собрания Союза немецких землячеств, пригрозил: «Мы еще сотрем тебя в порошок, пока же займемся расследованием. Ах ты задница, да с твоим ли умишком тягаться с капитализмом?! Погоди, боссы научат тебя жить».

А вот случай, который произошел ровно за два года до увольнения Баудера, — его встреча с неизвестным господином. Предварительно незнакомец позвонил по телефону Баудеру на работу и сказал, что им непременно нужно переговорить. Баудер вспоминает, что в ту пору ему было уже запрещено пользоваться служебным телефоном, однако на сей раз представитель администрации сделал почему-то исключение и позвал к аппарату. Встретившись с Баудером в ресторане «Чрево», неизвестный назвался Бернхардом Зонненбергом и предъявил ему удостоверение Социалистической единой партии Германии. По его словам, он прибыл из ГДР, чтобы организовать новые и расширить старые нелегальные ячейки, и просил содействия Баудера. Рабочий ответил, что он легально занимается политической деятельностью в рамках Немецкого союза мира, и не поддался на провокацию. Тогда Зонненберг изменил тактику и предложил для начала три тысячи марок, если Баудер согласится «работать на его союз», подразумевая под этим ведомство по охране конституции. Он хотел, чтобы Баудер стал осведомителем ведомства в Немецком союзе мира и одновременно снабжал бы информацией о коллегах по работе. Когда Баудер отверг предложение, Зонненберг на прощание заметил, что придет время и тот пожалеет о своем отказе.

После увольнения Баудера подобный случай произошел с левым демократом Максом Кюблером. Того пригласили в погребок «Ягненок», где в отдельном кабинете его ожидал господин, назвавшийся Леопольдом. Выпивка уже стояла на столе. «Нам здесь никто не помешает». Леопольд прямо отрекомендовался служащим ведомства по охране конституции и дал Кюблеру понять, что если тот пожелает, то ему не придется больше ездить на работу на велосипеде. Он получит новенький автомобиль в обмен на согласие поставлять информацию о деятельности Союза немецких землячеств и о своих коллегах по работе. Когда Кюблер отказался, Леопольд пригрозил: «Если вы хоть кому-нибудь расскажете об этом разговоре, то с вами произойдет то же, что с Баудером, вы потеряете не только работу, но и служебную жилплощадь».

7 октября, за две недели до муниципальных выборов, единственный представитель Союза немецких землячеств в муниципалитете Карл Хитцлер неожиданно заявил о своем выходе из партии. Подобное решение его заставил принять страх потерять работу. Тем не менее администрация цементного завода Швенка, где он работал мастером в гараже, перевела Хитцлера на нижеоплачиваемую должность.

В ПОИСКАХ РАБОТЫ

Баудер, которого тремя месяцами ранее по решению суда выгнали из фирмы Обердорфера, пытается вновь устроиться на работу. Перспективы, казалось бы, неплохие — Хейденгейм промышленный город, слесари-ремонтники нужны, в настоящее время в Хейденгейме имеется две тысячи вакантных рабочих мест.

Баудер, выброшенный за ворота левый, выпрашивает работу. Ему нужно кормить жену и троих детей. Он предлагает свои услуги, но, услышав в ответ: «А, Баудер? Мы в курсе дела, принять вас не можем», — не отступает и говорит: