Вращение пакса позволит ему дойти до цели несколько раньше, чем если бы он отправился в противоположную сторону. И хотя Уэю хотелось прогуляться, нельзя было терять ни минуты и прибыть на встречу не позже появления Джеда.
Уэй любил осень. В значительной мере потому, что именно тогда, один день в году в промежутке между тридцать пятым и сорок седьмым октября они с Джедом могли встретиться с глазу на глаз, не прибегая к радио- или голосвязи. Встретиться и вновь поговорить о том, что занимало их умы вот уже несколько лет. Редкие сеансы связи с длительными задержками между репликами - нет, это было совсем не то, что сесть за стол друг напротив друга и, прихлёбывая горячий чай, выкладывать всё, что накопилось у каждого за год. За его, Уэя, год.
Но не только за это любил осень Уэй. Она обостряла в нём чувства, а чувства, в свою очередь, освежали сознание, заставляя его с новой силой погружаться в скудные и противоречивые исторические данные, чтобы найти верный ответ в их с Джедом вечном споре.
Солнце перекатилось через зенит и уже создавало небольшую тень впереди Уэя, когда он подошёл к перекрёстку: дорогу под прямым углом пересекала другая, такая же прямая - та, которую он называл «полярной». Хотя времена года на паксе Уэя наступали вовсе не от наклона оси вращения, на полюсах, тем не менее, система водоснабжения создавала почти нетающие ледяные шапки. Иногда летом, когда Уэю хотелось побыть в холодке, он навещал один из полюсов, по пути с удовольствием наблюдая, как сменяют друг друга пояса растительности - от пышного экваториального разнообразия до тундровых мхов и лишайников.
Скоро эти шапки вырастут в диаметре. Скоро - ещё одна нелёгкая, старящая зима.
За лентой «полярной» дороги по обе стороны от экватора начинался высокий тёмный лес. Уэй всегда испытывал некоторую боязнь, проходя здесь в сумерках. И это не было одним лишь страхом темноты. Несмотря на то, что пакс населяли только крайне мелкие и немногочисленные хищники, неспособные нанести ему вред, Уэй не мог отделаться от ощущения, что в любой момент из ближайших молчаливых кустов может выскочить одно из тех животных, о которых он часто читал и смотрел голофильмы, всегда со смешанным чувством восхищения и ужаса - будь то надменный лев, хладнокровный тигр или беспощадная хохочущая гиена.
«Интересно, а существуют ли в Системе паксы, населённые этими чудовищами? Ведь в загадочное время Раздела их наверняка определили в какие-то заповедники. Не могли же их оставить... там. Ну да, кажется, это и должен быть класс Z. Но смогли ли животные выжить без должного контроля? А если да - то во что превратились сейчас?».
Солнце зашло, а воздух начал остывать, когда Уэй пришёл к небольшому, не более двухсот метров в диаметре, круглому озеру - самому большому водоёму в своих владениях. На берегу озера стоял небольшой дом или, скорее, изба, намеренно построенная без каких-либо излишеств. К боковой стене её была прислонена лестница. Следов посадки Джеда видно не было, и Уэй вздохнул с облегчением.
«Мы сделали всё, что могли - каждый на своём клочке земли...».
Уэй открыл дверь, включил свет, сел за стол и вздохнул.
- Пи-километр, - сказал он самому себе, как уже не раз говорил после подобной прогулки.
«Вот только где она, земля наша?».
Уэй заслышал лёгкий гудящий звук и замер, рассыпав сахар на скатерть. Потом выбежал наружу.
Джед - Джеральд Фитц - вышел из дервота, чьё раскалённое круглое основание с шипением выбивало пар из влажной земли. На лице его сияла улыбка. Он стремительно подошёл к Уэю. Друзья обнялись.
- Очень рад тебя видеть, Уэй.
- А я-то тебя как.
Они разомкнули объятия.
- А у тебя тут довольно прохладно, - поёжился Джед.
- Ты же прекрасно знаешь...
- Знаю, знаю. Именно поэтому я здесь и не поселился. Ну и из-за формы... Эх, будь у меня побольше времени, вдвоём мы бы смогли разобраться с этим в два счёта. Но приходится терпеть каждую встречу.
- Ничего. Мне это, к примеру, даже нравится. К тому же, как-то приятнее сидеть в такую погоду в тёплом доме и беседовать с другом.
Джед ухмыльнулся.
- Но иногда хочется ведь и прогуляться? Я твой пакс только сверху, считай, и видел.
Уэй много лет не мог починить систему терморегуляции, которая позволила бы ему фактически управлять временами года.
- Ну, не будем терять времени, - сказал Уэй. - Прошу к столу.