- Мира! - воскликнул я.
Я бросил наушники на стопку документов и соскочил с места, ушибив колено о столешницу, чем вызвал её улыбку. Потом обошёл кругом стола и встал прямо перед ней.
Наверное, с минуту мы лишь смотрели друг на друга, смущённые тем, что впервые после знакомства видимся при дневном свете. Я изучал её лицо, она моё, и каждый из нас то и дело приоткрывал рот, пытаясь заговорить, но непременно терпел поражение, уступая магии молчания.
Я смотрел и вновь видел ту девочку, и воспоминания перенесли меня в тот самый день, в тот самый скверно пахнущий переулок, где окурки устилали землю, а обрывки полиэтилена кружились в июльской жаре, словно ленивые птицы... казалось, целую жизнь назад. Где она, нераскрытая шпионка, отрезанная от всего мира наушниками, тем не менее, весело пинала крышку от пластиковой бутылки, а потом, поравнявшись с угрюмым мной, прозвенела «Здравствуйте!», будто старому знакомому, будто уже тогда зная, что ворвётся в мою жизнь, наполнив её причудливыми грёзами.
Потом я повернулся к Михею. Лицо его выражало едва ли не ужас, и я понял почему. Он ни разу не видел, чтобы кто-то общался со мной помимо покупателей и его самого. И уж тем более не думал, что ко мне на работу может прийти школьница.
- Михей, может, перекуришь? - спросил я, выведя его из ступора.
- Я? Я ведь не... - ответил он, но, видимо, заметив в моих глазах что-то непривычно серьёзное, тут же поправился: - Впрочем, да, надо покурить.
И он вышел, звякнув колокольчиком. Я мысленно поблагодарил его и обернулся к Мире.
- Откуда ты узнала, где я работаю?
- Ну что за вопрос? - сказала она. - Это было совсем не трудно.
- Твои родители приехали.
- Да, я в курсе, - грустно пошутила она. Она помолчала, взяла в губы бегунок от молнии на куртке и, немного пожевав, отпустила. - И я хотела вам сказать, что...
- Ничего. Я всё понимаю. Это же не могло продолжаться вечно. Хорошенького понемножку. Но мы ведь по-прежнему можем общаться, мы можем рассказывать друг другу истории, пусть не с глазу на глаз, но...
- Я пришла попрощаться, - сказала она.
- Что?
- Я уезжаю. Сегодня.
И хотя было видно, что произнести это оказалось трудно, она не отвела взгляд.
- Что? Куда? - спросил я, уже предчувствуя дурноту.
Она назвала место.
- Но... но это же так далеко.
- Да, я знаю.
- Навсегда?
Она кивнула:
- Навсегда.
Я отошёл на пару шагов, нащупал стол и присел на него. Машинально запустил руку в карман и вытащил пачку сигарет. Потом, сообразив, где нахожусь, засунул её обратно.
- Ничего не понимаю...
- Мама с папой давно уже решили продать всё и уехать. Дом наш уже года два как присмотрел один человек. Но мы не могли уехать, не продав дачи. А теперь... - Она посмотрела на часы. - Наш рейс через три часа.
- Почему ты не сказала раньше?
Она взглянула на меня своими большими, с рождения умными глазами, такими странными на этом детском лице.
- А вам бы этого хотелось? Подумайте сами. Вышло бы так, как бывает всегда: едва человек узнаёт, что друг его скоро покинет, он начинает заранее отстраняться от него, чтобы избежать боли. Он холодеет и холодеет, пока полностью не убьёт в себе привязанность. Пока не убьёт саму дружбу. Наплюёт на то, что было, постарается забыть. Вам бы хотелось этого?
Я не ответил. Я молчал, теребя в руках позвякивающее железное кольцо. Дом и пустой объём.
- Мы можем общаться в сети...
- Не надо.
- Или мы можем, по старинке, писать друг другу письма.
- Нет.
- Но почему?
- Потому что это уже не будет называться дружбой. Вернее, очень скоро перестанет быть ею. Чтобы дружить, нужно быть рядом. Нужно видеть человека, видеть его лицо...
- Есть ведь веб-камера, - неуверенно произнёс я.
- Нет, это смехотворно. Я всегда чувствую себя идиоткой, когда ей пользуюсь. Словно общаюсь не с человеком, а с призраком. Не надо. Ничто на свете не может заменить нам этих вечеров. Да и не нужно заменять.
Одну за другой, одну за другой она убила все мои надежды, безоговорочно и с непонятной мне правотой, исключающей любую возможность оспорить решение. И, вконец отчаявшись, я спросил:
- Встретимся ли мы вообще когда-нибудь?
Она долго смотрела мне в глаза. И в итоге кивнула.
- Да, это очень возможно.
- Когда же? И где?
- Этого не знает никто. Ни вы, ни я. Но раз вы поняли смысл историй о мюввонах, то мы можем - и даже должны - встретиться.
Я крайне удивился.
- Смысл? О чём ты говоришь? Я не понял и не понимаю никакого смысла!
- Это вы так думаете. - Она хотела мельком взглянуть на часы, но взгляд её застыл, прикованный к стрелкам. - Ну вот, мне уже пора. Я еле упросила маму дать мне пройтись последний раз по магазинам.
Она замолчала и, подойдя ко мне, доверчиво раскинула руки в стороны. Чуть помедлив, я резко вскочил со стола и прижал её к себе, неожиданно поняв, как давно хотел это сделать. Мы обнялись, и её шапка упала на пол, сбитая моим рукавом. И я зарылся носом в её волосы, и коснулся губами её головы, которая казалась мне в этот миг самой драгоценной вещью во Вселенной. Я чувствовал, как она шмыгает носом, безуспешно пытаясь прогнать слёзы, и я изо всех сил зажмурил глаза, пытаясь убить свои.