Умер ли реллек от истощения, покончил с собой, а если да - то от отчаяния или сумасшествия? Вопросы эти лучше оставить без ответов, ибо они не важны для нашей истории - как бы не тянулся наш мысленный взор к этой безусловно трагической фигуре, оставшейся в чемпионском, недосягаемом дотоле одиночестве. В одиночестве, когда любой сигнал о помощи, пущенный в любую точку пространства, будет идти до цели миллионы световых лет, растворяясь в космическом шуме до полной невозможности распознавания.
Изобретение даларги - при всей своей значимости, фактически перекрывающей ценность любого научного открытия - язык не повернётся назвать гениальным. Даларга не являлась плодом мысли одной личности и даже не была творением узкого круга учёных Реллека. Она была идеей, которую по полному праву можно назвать национальной. Дело в том, что регулярные гуманитарные катастрофы всепланетного масштаба всё глубже впечатывались в родовую память реллеков. Беспрецедентный, необъяснимый для своих же носителей страх конца света стал архетипом, прочно вошедшим в сознание этих существ. Страх этот передавался из поколения в поколение, делая «шаг назад - два вперёд» - уменьшаясь за время спокойного существования и многократно усиливаясь после очередного катаклизма. Вместе со страхом росло и стремление избавиться от этого недуга, хотя бы частично. Это-то, в конце концов, и привело к изобретению даларги незадолго до тридцать четвёртого визита мюввонов.
Классическая даларга имела вид тяжёлого, совершенно неказистого куба из особого, крайне прочного материала серого цвета. На первый - да и на тысячный - взгляд она производила впечатление каменного постамента или идеального стройматериала. Но от одного лёгкого прикосновения живой плоти пять из шести граней даларги оживали, превращаясь в экраны с одним и тем же меню, рассчитанным на сенсорное управление. Пять экранов были созданы, очевидно, для возможности пользоваться одной даларгой нескольким реллекам сразу.
Внутренность же даларги была не в пример сложнее внешности, в совокупности представляя собой огромный электронный мозг, который, несмотря на хитрое устройство, был почти так же прочен, как и стенки. Его основной частью был огромный накопитель информации, способный уместить в себе все необходимые сведения о цивилизации мюввонов. Эту информацию даларга и выводила по запросам на свои пять экранов. Загрузка же сведений в накопитель осуществлялась через гнёзда в шестой стенке. Однако, чтобы эти отверствия появились, необходимо было особым образом провести ладонью по грани. Как именно это сделать - знали только единицы из числа ученых.
Первые даларги имели множество недостатков. К примеру, в экспериментальную серию не были добавлены даже сведения о том, как, собственно, изготовить саму даларгу, что привело к её «переизобретению» в следующем цикле цивилизации. На начальных порах даларги были гораздо компактнее, но питались от капсулы с радием, чей срок полураспада был слишком короток, чтобы вывести реллеков из невежества. Позднее радий заменили ураном, что и привело к увеличению тяжести и размеров, но сделало даларгу практически вечной. Имелись также недостатки в обучающей программе - реллеки плохо представляли, насколько недалёкими могут быть их потомки. Наконец, свою лепту в развитие технологии вносил «человеческий» фактор. Некоторые учёные, которым доверили грузить информацию, порой из шутки загружали в даларгу мусор.
Тем не менее, прогресс шёл. Была улучшена до предела прочность конструкции. Усложнена защита от несанкционированных посягательств. Правительственные психологи тщательно проверяли тех, кому предстояло закачивать данные в куб. Наконец, даларгу стали производить со смещённым центром тяжести, чтобы в случае падения она падала на шестую грань.
Однако, сведения о мюввонах не присутствовали в даларгах вплоть до сорок седьмого визита.
В целом, это понятно: когда мир вокруг стонет и умирает - редко кому удаётся сохранить хладнокровие, чтобы заняться научной работой. Но основная причина всё же в другом. Просто среди выживших реллеков не было ни одного учёного, имевшего доступ к даларге. «Защита от дурака» играла злую шутку. Многие страстно хотели записать, высечь в этом вечном камне память о своих убийцах, но - не могли.