Но чёрной дыре не было дела ни до этого корабля, ни до своего названия, ни до чего-либо ещё. Она всё так же почивала на постаменте своей отрешённости, словно большая космическая брюзга.
Однако, если все эти миллионы лет сжать до видео длительностью в несколько минут, мы смогли бы заметить одно важное, но чрезвычайно медленное изменение, которое, тем не менее, набирало все большую скорость.
Чёрная дыра уменьшалась. Уменьшалась, испуская свет и различные частицы, теряя энергию, а вместе с ней - и массу. В полном соответствии с теорией об излучении, названной фамилией одного жутковатого на вид, парализованного, но необыкновенно сильного духом учёного с машинным голосом.
По мере уменьшения массы процесс ускорялся. Поток частиц становился всё плотнее. И в один прекрасный момент дыра просто взорвалась, породив гамма-всплеск, который, по иронии судьбы, и привёл к вымиранию той самой цивилизации, что дала ей название...
***
И тут я тихонько хохотнул.
- Что? - спросила Мира.
- Да твои мюввоны - просто прирождённые убийцы. Даже в младенческом состоянии...
Мира посмотрела на меня таким ледяным взглядом, что я тут же понял, какую глупость сморозил. Рот мой остался открытым, не закончив фразы.
- Ну, на сегодня, думаю, хватит, - сказала Мира и сложила лист бумаги, испещрённый печатными, но выведенными от руки буквами.
- Как? Что? - не понял я, чувствуя, что меня будто выдернули из сказочного сна.
- Вы зеваете.
Я и вправду несколько раз зевнул во время рассказа.
- Извини, я не нарочно. И это не из-за того, что рассказ неинтересен. Напротив...
- Неважно. Ваше внимание ослабло.
- Но что было дальше? Ты не дочитала.
- Да я почти дошла до конца. Дальше ничего особенного. Взрыв не разрушил конгломерат, тот оброс пылью и стал планетой на орбите белой звезды. А затем - то, что я вам уже рассказывала позавчера.
- Ах да... А потом? Как мюввоны выбрались на поверхность? И зачем?
- Просто выбрались.
Похоже, её было не пробить. Впрочем, стрелки часов тоже не оставляли нам выбора. Возможно, она тоже почувствовала наступление этого момента. Возможно, это частично обуславливало её поведение. Возможно...
Мира встала, засунула руки в карманы куртки и вдруг, словно вспомнив о чём-то, застыла, уставившись на меня.
- Знаете что? - сказала она. - Завтра историю будете рассказывать вы.
Я пару раз хлопнул глазами, не понимая.
- Что?
- Да-да. Что слышали.
- Я? Историю?
- Именно.
- Почему? - удивился я.
- Как это почему? А разве вам не кажется странным эта одно... однобо... однонаправленность?
Я опустил глаза и задумался. Потом снова перевёл взгляд на неё.
- То есть, ты хочешь сказать, что я тебя... эксплуатирую, заставляя рассказывать сказки?
Она сразу смягчилась.
- Нет, что вы... Мне приятно сюда приходить. И мне приятно рассказывать тому, кто слушает. Но иногда... впрочем, не иногда, а очень даже часто - мне самой хочется послушать интересный рассказ. Вечно слушать саму себя - это противно.
- Понятно, - сказал я и, положив ладонь на лоб, огляделся по сторонам. - Но я совсем не знаю, что тебе рассказать. У меня нет идей.
- Ой, да бросьте! - улыбнулась она. - Знаете.
- Знаю? Да о чём мне рассказывать?
- О чём угодно. Я многого не прошу. Вы можете и не рассказывать, но тогда...
- Что тогда?
- Тогда и я не буду.
- Как?
- Да-да. Пока не расскажете - ничегошеньки нового не сочиню. А теперь - до завтра.
Она гордо развернулась и пошла к забору, за которым её ждала стремянка. Я бросился вслед.
- Но!..
Она обернулась.
- Но я так и не понял... - начал я. - Что стало с 22111-ой вселенной? С той, которая была бесконечномерной. С этим... с этой... Цулаккэ. Она что, просто сгинула без следа? Растворилась в нашей Вселенной? Или был сожрана мюввонами, которых оберегала? Или так и осталась в центре планеты? Что она такое? Как она выглядит? Где она находится?
Я стоял перед ней, махая и разводя руками, как обезьяна. Вопросы сыпались из меня, как искры с точильного станка. Одно сплошное возбуждение. Она же стояла молча, неподвижно, глядя мне в лицо загадочным взглядом удовлетворения.
- Что? - спросил я наконец.
- На планете два острова, - ответила она.
4. ДОЖДЬ
В четыре часа ночи, когда я проснулся, туч ещё не было.