Иногда я воображаю себя космической путешественницей, попавшей на неведомую планету.
В небе светят три луны. И посреди поля, озарённого их серебром, возвышается холм. И старый волк, последний из своего рода, взбирается на холм, садится и долго смотрит усталыми глазами на чёрно-синее небо и на самую большую из лун. Он стар и мудр, и в нём уже не осталось страха. Но в крови всё ещё жива воля предков, и жива древность сотен веков. И в который раз он готовится исполнить ритуал, который теперь - и он сам это знает - ему не поможет.
Я лежу на одеяле в высокой траве, прижимая к груди книгу в чёрном переплете. Смотрю на самую гигантскую луну и слушаю волчий вой. И глаза мои наполняются влагой от нестерпимой красоты.
Я прилетела сюда, прекрасно понимая, что ждёт эту планету. К утру её ближайший спутник приблизится к пределу Роша настолько, что развалится на части. Ещё через какое-то время на планету обрушится огненный дождь. Всё, что здесь есть - погибнет в пламени и пыли.
Но я не знала. О нет, я не знала...
Неподалёку отсюда стоит мой звездолёт. А поблизости от него - руины заброшенного города, напоминающего огромный средневековый замок. Я обнаружила их днем, сразу после приземления. Мне посчастливилось сесть рядом.
Я ходила по каменным плитам, сквозь которые пробивались стебли засохших ползучих растений. Бродила по бесконечным лабиринтам, освещённым из узких и высоких окон красноватым светом больного солнца. Каждый шаг в этих коридорах отдавался гулким эхом, похожим на чужое присутствие и пугавшим меня. Кто заселял этот город? Куда ушли его жители?
Стены одного из помещений были украшены резными беспредметными узорами. Повсюду на полу лежал толстый слой пыли, собирающейся в лохмы от дуновений, вызванных моим движением. Среди общей скудости я обнаружила знакомые предметы - стол, стулья, блюдца, ложки. От одного прикосновения к ним моя рука стала похожа на шерстяную перчатку. В одной из тарелок лежали нераспознаваемые остатки какой-то еды. В камине лежали почерневшие поленья, дававшие жар невесть сколько лет назад. А на камине - большие механические часы. Стерев пыль со стекла циферблата, я увидела застывшие стрелки, указывающие на восемь часов и двадцать восемь минут.
Сомнений не оставалось. Они были похожи на нас.
В каморке со стенами, сочащимися влагой, я нашла лопату и вёдра, густо покрытые ржавчиной. Стоявший там запах гниения едва не заставил меня поскорее покинуть город. Но, уже намереваясь найти выход, я обратила внимание на узкую винтовую лестницу, спиралью закручивающуюся вокруг массивного каменного столба, в котором она была выдолблена. Я опустила одну ногу на нижнюю ступеньку и посмотрела вверх. Глыба нависавшего надо мной следующего яруса пугала меня перспективой быть раздавленной, но, в конце концов, любопытство взяло своё.
На лестнице было не так много пыли, и чем выше - тем меньше. Шаги мои по ней отдавались тихим, приятным стуком - совсем как поступь леди и джентльменов из старых фильмов. Спираль сделала пять или шесть оборотов, прежде чем вознесла меня на вершину башни. Первое, что я узрела, ступив на ровный пол - широкое окно, свет из которого на время заслонил всю обстановку от моего привыкшего к полумраку взгляда. Когда глаза привыкли к новому уровню яркости, я увидела постель, некогда, видимо, белоснежную, а теперь похожую на койку бездомного. Постель стояла по левую сторону от окна. Правую же сторону занимал стол, главным предметом на котором являлось большое круглое зеркало, затянутое паутиной. Вокруг зеркала были разбросаны гребни, заколки, ободки, какие-то флаконы всяческих форм с разноцветными жидкостями. Взяв один в руку, я надавила на прикреплённый к нему баллончик пульверизатора. Тот сначала чихнул пылью, а затем наполнил воздух восхитительным ароматом, которого я никогда ранее не чувствовала.
Я подумала, что эта комната принадлежала какой-то аристократке. Судя по стилю серёжек и прочих украшений - молодой женщине. Однако, содержимое большого сундука, обнаруженного мною под столом, резко отличалось от столового натюрморта.
Мало тронутое общим разложением, содержимое это состояло из астролябии, секстанта, небольшого телескопа, целой стопки географических карт, выдержек из корабельных журналов и писем на непонятном языке. Также в сундуке лежало несколько книг, одна из которых меня буквально околдовала. В отличие от прочего имущества, она была заключена в стеклянную шкатулку той же формы, что и книга. На внутренней стороне левого края шкатулки имелась полукруглая выемка - очевидно, чтобы вынимать книгу, приподнимая её пальцем за корешок.