- Случай помог. У отца сломались очки. Одна линза разбилась, другую забрал я. Дальше дело было за малым. Я взял лист ватмана, покрасил одну сторону чёрной краской и скатал его в трубу, чтобы чернота была внутри. На одну сторону прикрепил линзу от очков, на другую - окуляр от микроскопа.
- Как можно прикрепить маленький окуляр к бумажной трубе?
- Я прикрепил окуляр к отверстию пластиковой бутылки с отрезанным днищем. А уже бутылку насадил на трубу.
- Так бы и сказали. Оригинально.
- Потом эту трубу я прикрепил гвоздиками к обычной деревянной рогатке. Ручку рогатки засунул в пустую трубочку от калейдоскопа, чтоб она в ней вращалась. Калейдоскоп утопил в огромном шаре старого пластилина. А ком пластилина - в подставке от самовара с четырьмя ножками. Знаешь, раньше были такие железные электрические самовары. По сути чайники...
- Погодите, погодите. Я пытаюсь представить. Значит, рогатка вращается в трубке...
- От калейдоскопа.
- И поворачивает трубу по горизонтали.
- Да.
- А по вертикали она поворачивается на гвоздиках.
- Именно.
- Пластилин, рогатка, ватман... Всё это у меня есть. Есть даже ненужные очки с большими стеклами! - Она встрепенулась и тут же осела. - Но у меня нет подставки от самовара.
- Это самое неважное. Легко заменить. Ты даже можешь прилепить ком пластилина к донышку блюдца - вот тебе и подставка.
- Н-нет, - задумчиво произнесла она. - Это будет некрасиво. Телескоп будет выглядеть не как старинный предмет, а как... уродство какое-то.
Я немного наклонился и посмотрел ей в лицо.
- Что? - спросила она.
- Ничего, - улыбнулся я. - Я поищу для тебя что-нибудь похожее.
Кап-кап-кап.
Я включил фонарь, чтобы посмотреть на часы.
- Откуда у вас кольцо на пальце? - спросила Мира.
Я посмотрел на левую руку и усмехнулся.
- Ты про какое из них?
- Про золотое.
- Я его нашёл.
- Нет, правда?
- Да серьёзно. Нашёл однажды, когда ходил в магазин. Купил сигареты, вышел, остановился покурить. И, знаешь так, стою, смотрю на землю под ногами. Гляжу - блестит что-то. Поднял, смотрю - ишь ты...
Мира внимательно посмотрела на мой палец, опоясанный золотым и серебряным кольцами.
- По-моему, оно обручальное.
- Ну да.
- Но вы ведь не женаты?
- Нет, - сказал я.
- И... не вдовец?
- К счастью, нет. - Я снова усмехнулся, непроизвольно бросив мимолётный взгляд на окно позади нас.
Мира нахмурилась.
- Тогда... Не понимаю: какой смысл его носить?
- Ну-у... Хотя бы чтоб не потерялось.
Она выпятила губу и хмыкнула.
- Ну ладно, - сказал я. - Раскрою секрет. Я ношу его потому, что мне нравится символизм этого ношения. Это тройное издевательство. Или даже четверное...
- Издевательство?
- Да. Над теми вещами, что я терпеть не могу. Во-первых, это издевательство над браком. Во-вторых - над суеверием, согласно которому ношение на одном пальце золота и серебра ведёт к несчастью. В-третьих - над ещё одним суеверием, запрещающим носить найденные украшения. И...
И тут я замолчал.
И, наверное, молчал довольно долго, потому что Мира в нетерпении спросила:
- И? И в-четвёртых?
- Да, в-четвёртых... Это даже не символизм. Видишь ли, это кольцо - мой оберег.
- Но вы же вроде сказали, что терпеть не можете суеверия...
- Так тут о них речи не идет. Это кольцо - настоящий, действующий оберег. И оберегает он меня от девиц, которые ищут отношений.
Мира посмотрела на меня широко раскрытыми глазами, пытаясь понять, шучу ли я. И, увидев, что лицо мое остается серьёзным, расхохоталась.
Я тут же пожалел, что сказал ей это. Ведь ожидал именно этой реакции...
- Спасибо, - сказал я.
- Да я смеюсь не над вами! - сказала Мира, переведя дух. - Я просто... поражаюсь. Я много слышала от сестры о гулящих парнях, прячущих кольцо, чтоб не пугать соблазняемых девиц. Но впервые слышу, чтобы человек специально носил кольцо, чтоб к нему не приставали. Это... удивительно. Вы интересный человек.
- Только не спрашивай меня, почему я не хочу жениться.
- Да нет, чего спрашивать... Сейчас таких довольно много. Хотя я и не понимаю, мне до этого ещё расти.
Эта апелляция к возрасту меня удивила.
Впервые я осознал, что есть темы, которые мы не можем обсудить. И на мгновение в моём разуме промелькнула картина, навеянная, возможно, вчерашним рассказом Миры. Мне представилось чёрное пространство, наполненное прозрачными сферами - сферами, которые беспорядочно движутся, расходятся, соприкасаются, проникают, но никогда в своём проникновении не достигают центра друг друга.
- А я обожаю суеверия, - сказала Мира.
Я пожал плечами.
- Религию и предрассудки я предпочитаю просто не обсуждать.
- Но я не о религии. Да и не о суевериях, которые всем известны. Я о... личновериях.