— Сложный случай? — спросила усталую девушку Аннушка.
— Не знаю, не с чем сравнивать, — призналась та. — У меня не много опыта. Но то, что она узнала, было закопано в ней так глубоко, что одними внешними травмами это не объяснить. Лиарна настолько не хотела, чтобы это было правдой, что воспользовалась повреждением мозга как поводом не вспоминать. Достучаться до неё было сложно, поэтому, прошу, не наседайте на неё сразу, она может снова уйти в себя…
— Лысая Башка, ты как, в целом? — кинулась к ней Джен.
— Не дождёшься… — ответила та тихо, но ясно.
— Ну, слава Хранителям, заговорила! Теперь я могу, наконец, перевалить на тебя пацана. Он глухонемой, так что переживёт твои унылые морализаторские лекции легче, чем я в его возрасте. Вы просто созданы друг для друга!
— Отстань от неё, Джен, — попросила Аннушка. — Успеешь ещё рассказать, как ты её терпеть не можешь. Настолько, что попёрлась вытаскивать из дохлого среза…
— Ой, я вас умоляю!
— Лиарна, ты хотела что-то объяснить нам.
— Да, — сказала тихо лысая женщина, — это касается корректоров. Всех. Мы не то, что вы думаете.
* * *
Лиарне лет тридцать пять, но она одна из самых старых действующих корректоров Школы, не считая таинственных исключений, работающих непосредственно с ареопагом. Кван ещё старше, но он давно не ходит в поле, работает с документами, а в документах видно далеко не всё…
— У меня самый большой список мёртвых друзей, — сказала лысая тихо. — Никто из тех, с кем я начинала, не дожил даже до двадцати. Я приводила новых, они подрастали и уходили в никуда. Я часто задумывалась, почему? Казалось бы, опытный корректор имеет гораздо больше шансов выжить, чем новичок. Нас плохо учат… Не спорьте, поверьте опытному полевому работнику, учат нас отвратительно. В Школе большая часть лекций — просто накачка лозунгами, остальное — жестокая дисциплинарная дрессировка. Теория оторвана от практики, преподают её люди, ни одного коллапса не видевшие. Да, нам рассказывают о том, как устроен Мультиверсум, но гораздо полезнее был бы курс полевой медицины! Новичкам не хватает элементарных умений выживания в коллапсирующем срезе. Повезло тем, у кого, как у Ирки, есть надёжный напарник…
Сеня отсалютовал сжатым кулаком.
— Те, кто выживают первые несколько заданий, постепенно набираются опыта, собирают снаряжение, становятся умнее и осторожнее, научаются разговаривать с «фокусами», уговаривать их покинуть срез — ведь мало кому этого хочется, вы знаете.
— Не то слово, Лысая Башка, — фыркнула Джен, — я тебя до сих пор не простила!
— В общем, через несколько лет корректор, если выжил, становится настоящим профи — опытным, острожным, наблюдательным, подготовленным и снаряженным, много знающим и умеющим. Да просто более взрослым и поумневшим! Казалось бы, его шансы на выживание должны кратно вырасти, верно?
— А разве не так? — спросила Ирина.
— Наоборот, — вздохнула Лиарна, — по статистике, девяносто процентов корректоров гибнут именно в этот момент. Чаще всего это совпадает с окончанием наставничества. Подготовил в первом приближении смену — освобождай место.
— Может быть, — предположила Аннушка, — они становятся слишком самоуверенными?
— Поверь, нет, — покачала лысой головой женщина, — я прекрасно знала тех, кто пропал. Многие их них были весьма осторожными ребятами. И я задумалась — почему так? Это же не единичные случаи, а статистическая норма — опытные корректоры гибнут гораздо чаще новичков. Фактически, даже я, не будучи очень умной, вскоре могла предсказывать их гибель с приличной вероятностью — достаточно было прикинуть число успешных выходов, чтобы сказать: «Вот этому парню скоро не повезёт». Неужели этого не могли сделать аналитики Конгрегации? Когда Кван попал в ареопаг и получил доступ к архивам, я попросила его поднять отчёты за предыдущие годы, и они полностью подтвердили мои выводы. Критической цифрой оказалось полсотни успешных выходов. Если личный счётчик побед приближался к полтиннику, можно было делать ставки на то, что скоро этот корректор не вернётся в Центр. Выход может занимать дни или недели, в редких случаях — месяцы, не каждый выход удачен, иногда найти «фокус» не удаётся, или он не желает уходить, или гибнет — так что по времени это выходило у всех по-разному. Может быть, поэтому статистика не бросалась в глаза. Я не очень удачливый корректор. Никогда не была ни особо везучей, ни особо умной, и совсем плохо умела уговаривать.
— Это факт, — подтвердила Джен, — меня ты просто достала своим тупым упрямством.