В целом, мы довольно продуктивно побеседовали, бойцы, видя издали, каким соловьём поёт утонувший в зелёных глазах кайлитки командир, не запирались.
* * *
Убивать пленных мы, разумеется, не стали бы. Но с офицером всё равно вышло нехорошо.
— Ох! — вскрикнула Геманта и отпрыгнула в сторону. — Что с ним?
Военный вдруг смертельно побледнел, опрокинулся на землю, вытянулся, встав на мостик, как будто у него столбнячные судороги, забился в приступе, пустил пену, закатил глаза… И умер.
— Блокада сработала, — сказал раненый стрелок. — У офицеров, говорят, ставят. Если чего лишнего начнёт болтать, сразу тапки паркует.
— Что ж вы раньше не сказали, придурки? — разозлился я.
— Да мы точно не знали же. Это секретно так-то, просто слухи ходят. Ветераны брешут, раньше вообще взрыв-пакеты в СИБЗ встраивали, а кнопка у командира. Так что это ещё ничего…
У бойцов забрали оружие и оставили в пустом срезе. Жестоко? Да как сказать. Они бы нас не пожалели. Кроме того, я уверен, что их найдут и эвакуируют. Исходя из сложившейся у меня картины, получается, что в Мультиверсуме их командование оперирует очень даже свободно. Если уж они Аннушку раз за разом вычисляют, то своих солдат уж точно найдут. Если захотят. А не захотят… Ну, мы их нянчить не нанимались. Велели передать руководству, что если оно не уймётся, то мы к ним придём сами. Потому что Аннушка теперь знает, где их искать, и однажды они проснутся как я — с ботинком на горле и стволом у носа.
Блефовали, конечно. Расположение их базы офицер выдать не успел, как раз на этом моменте сломался.
На следующем «зигзаге» остановились перекусить и обменяться мнениями.
— Что скажешь, солдат? — спросила Аннушка, колдуя над плиткой. В вечернем воздухе аппетитно пахнет тушёнкой, я слюнки глотаю.
— Это небольшой, но весьма активный анклав, — собрал я в кучу услышанное. — Полувоенная структура, заточенная под разведку и силовые операции. Забазированы в срезе, где есть какое-то местное население, но сами там чужаки, существуют отдельно. Сидят там давно, минимум лет двадцать, но с аборигенами контактирует только руководство, сама база в пустынном месте. Численность боевых подразделений точно неизвестна, там, где крутились наши пленники, более сотни человек только основного состава. Все рядовые бойцы — наёмники из разных срезов, отслужив контракт возвращаются на родину или продляют. Офицеры — непонятно. Есть наёмные, но есть и такие, как тот подпол, — связаны с руководством, происхождение неизвестно. Возможно, костяк высших офицеров и есть руководство. Если существует какая-то гражданская жизнь, то бойцам об этом ничего не известно, они там на казарменном положении. Много техники, оснащённой для передвижения по Мультиверсуму, судя по всему, акки не в дефиците. Есть винтовки типа моей, тоже на акках, но другие, скорее штурмовые, чем снайперские, их мало, рядовым бойцам даже подержаться не дадут. Техника в хорошем состоянии, но, судя по косвенным признакам, с хранения, а не свежесобранная. Тяжёлой брони нет, артиллерии нет, есть миномёты, гранатомёты, ПЗРК. Авиация — разведкоптеры, как тот, что был у этих, есть ещё какие-то ударные, но они их даже не видели, ничего сказать не смогли. Платят наёмным бойцам хорошо, ресурсы, значит, есть. Бездельничать, впрочем, не дают, если нет боевых — гоняют на учебные. Есть впечатление, что готовятся к серьёзным боестолкновениям, тренируют на штурм зданий и подвалов, но пока все задачи были «смотаться и доставить» либо «смотаться и зачистить». Впрочем, может быть, это касается конкретного подразделения, обмен информацией между группами не приветствуется. Это всё, что я выяснил.
— Не так чтобы дофига, — попеняла мне Аннушка.
— Я не особист, а пулемётчик, извини.
— А ты, рыжая, что скажешь?
— Боюсь, — ответила смущённо Геманта, — тоже не слишком много.
— Да ладно, он у тебя полчаса не затыкался!
— К сожалению, в основном признавался в любви…
— Серьёзно? — удивился я. — Какой романтик, поди ж ты…
— Я думаю, — ответила девушка серьёзно, — он действительно был тренирован против допросов под спецсредствами. Одна из методик — вцепиться в постороннюю, но эмоционально затрагивающую тему, и все вопросы сводить к ней. Я умею внушать симпатию и желание отвечать, он зацепился за симпатию, и всё время соскакивал на то, какая я красивая, как ему нравлюсь, и как он готов положить свою жизнь к моим прекрасным ногам. Пел оды глазам, волосам, улыбке, коленкам, веснушкам — лишь бы не отвечать по существу. А как только я надавила… Ну, вы видели…