Дон подошел к двери и постучал.
Открылась маленькая панель, и оттуда выглянуло толстое лицо. Рот под густыми черными усами был полон кривых желтых зубов.
— Да?
Дон оглянулся на меня.
— Ээ, нас прислал Филипп Эстебан, — своей правой рукой он сначала указал на меня, затем на себя.
Толстяк улыбнулся.
— Окей, — он закрыл панель, и через минуту дверь открылась. — Заходите.
Мы прошли мимо него в темную комнату, которая, казалось, занимала все здание. Она была переполнена людьми — черными, белыми, чикано — и освещалась только рядом маленьких ламп, установленных на полке вдоль левой стены. Под полкой были уложены штабелями клетки, наполненные кудахчущими животными, а в центре комнаты находились три круглых вольера. Зоны боев.
Над нашими головами высокий потолок исчезал во мраке.
Дон придвинулся поближе ко мне.
— Что нам теперь делать?
— Откуда я знаю. Это твое шоу.
Он огляделся по сторонам.
— Я не вижу Филиппа.
— Столько народа, с чего ты взял, что его здесь нет?
Я оглядел комнату, полную разнообразных лиц. Непрошеная, в голове всплыла фраза из фильма «Звездные войны»: «Нигде вы не найдете более жалкого скопища подонков и злодеев». Эта реплика примерно характеризовала данную сходку. Все люди здесь были здоровенные, крепкие, суровые на вид, и все мужчины. Рядом со мной, сбоку, стоял чернокожий парень без рубашки, с накаченными мышцами и лысой головой. Он что-то невнятно бормотал себе под нос. Прямо передо мной стоял мужчина бомжеватого вида, в ковбойской шляпе. Он на минуту повернул голову в сторону, и я увидел длинный шрам от ножа, пересекающий все его лицо.
Господи.
Место оказалось таким плохим, как я и опасался. А может, и хуже. Я надеялся, что мы переживем эту ночь и нас здесь не покалечат. Я наклонился к Дону и прошептал:
— В первый и последний раз.
Я почувствовал, как чья-то рука хлопнула меня по затылку, и обернулся. Два слишком блестящих глаза уставились на меня из копны спутанных волос и бороды.
— Ты что делаешь, педик? Шепчешь ему на ухо всякие нежности?
Он заржал визгливым, маниакальным смехом.
Дон махнул мне головой.
— Пошли пройдемся.
Мы пробрались сквозь толпу и остановились у первого ринга. В яме с опилками два петуха с маленькими изогнутыми лезвиями, прикрепленными к лапам, нападали друг на друга. Толпа вокруг ринга дико кричала. Часть народа явно подначивала одно животное, а часть — другое, но звук сливался в один громкий рев.
— Пошли, — сказал я. — Не хочу на это смотреть.
— Нет. Раз уж мы здесь, можем тоже посмотреть.
Мы стояли на краю ямы и смотрели вниз. Судя по всему, бой уже продолжался какое-то время. Одно из животных потеряло хвост и сильно хромало, а у другого левый глаз вывалился из глазницы. Петухи кружили по рингу, наблюдая друг за другом, но не делая попыток атаковать, пока кто-то, наконец, не крикнул что-то по-испански. Истощенный мужчина в некогда дорогой одежде поднял безглазое животное и бросил его на другого петуха. Раздался омерзительный визг и образовался клубок покрытых перьями тел. Крики толпы стали еще громче.
Затем безглазый петух вонзил свое лезвие в шею своего соперника. Кровь хлынула ритмичными струями, окрашивая опилки в красный цвет. Бесхвостый петух упал. Безглазое животное бешено прыгало вокруг соперника, пытаясь вытащить лезвие, разрывая то, что осталось от шеи другого петуха.
В конце концов голова отлетела и обезглавленное тело задергалось в безумных предсмертных судорогах.
Толпа бесновалась, половина из них кричала и проклинала, другая половина безумно скакала, восторженно вопя. Я увидел, как истощенный мужчина поднял тело мертвого петуха и бросил его в большой пластиковый мусорный бак. Внутри бака находилось еще несколько мертвых, изуродованных тел. Рядом стоял еще один пустой мусорный бак, и я понял, что они оба будут заполнены до конца ночи.
Дон кивнул куда-то вперед.
— Пошли.
Мы прошли сквозь толпу к следующему рингу, где шел еще один бой, более жестокий. Здесь животные были покрыты металлом, а из нескольких стратегически важных мест торчали шипы. Они выглядели как миниатюрные рыцари в доспехах, и были больше и тяжелее, чем петухи в первой яме. Они продержатся куда дольше, бой будет долгим, затяжным и кровавым.
Прольется много крови, прежде чем один из них победит.
Я протиснулся мимо Дона и пошел дальше, прокладывая себе путь через толпу, зная, что Дон последует за мной.
Я не хотел смотреть бой.