Мэй Олдер
Задолженность по аренде
Посвящается всем, кто открыл эту книгу и спрашивает себя: “Какого хрена я это читаю?”
Глава 1
Лора
Я грызу ногти, переминаясь с ноги на ногу перед дверью спальни Блэйка, пытаясь собраться с духом и сообщить ему, что больше не смогу полностью оплачивать аренду. Только я собираюсь постучать, как за дверью раздается приглушенное ворчание, и я отступаю.
Удаляясь в ванную, я прислоняюсь к раковине и смотрю в зеркало.
— Ты сможешь это сделать, Лора, — говорю я себе, вздыхая при виде темных кругов под моими покрасневшими карими глазами.
Я так устала от стресса и беспокойства по поводу реакции Блэйка.
— Просто повзрослей, постучись к нему в дверь и попроси покрыть разницу. Худшее, что он может сделать — это сказать нет, и тогда ты сможешь придумать что-нибудь еще.
Ложь.
Сказать нет — не самое худшее, что может сделать мой сосед по комнате. Это его квартира, и он имеет полное право меня выгнать, учитывая, что я уже третий раз за те пять месяцев, что снимаю у него вторую спальню, страдаю от нехватки денег.
После ободряющей речи и еще нескольких минут, потраченных на то, чтобы привести в порядок ногти и успокоить нервы, я выпрямляюсь, зачесываю каштановые локоны за уши и разглаживаю складки на своей синей форменной рубашке с короткими рукавами на пуговицах, прежде чем выйти из ванной.
Я рассчитывала на чаевые, которые могла бы заработать в эти выходные, чтобы у меня было больше, чем жалкие сто двадцать пять долларов, которые я должна отдать Блэйку, но позвонил владелец ресторана, где я работаю, и попросил не приходить до понедельника. Пятница и суббота — лучше время, и, поскольку мне не перезвонили из других ресторанов, в которые я подавала заявки, мне придет конец, если Блэйк снова не сжалится надо мной.
— Сделай это. Просто постучи в его дверь, — бормочу я себе под нос, зависая с поднятым кулаком в воздухе.
Я опускаю руку, снова теряя самообладание, и шепчу: — Черт!
Видимо, недостаточно тихо, потому что Блэйк распахивает дверь, на его брутальном и красивом лице застыло страдальческое выражение, когда он смотрит в пространство над моей головой, уперев руки в бока. Он почти нереально красив, у него густые черные кудри, собранные на макушке, и, как и при нашей первой встрече, я теряю дар речи. В нем есть что-то пугающе знакомое, но я никак не могу понять, что именно.
У меня отвисает челюсть, когда я смотрю в его завораживающие глаза цвета морской волны, в которых, мне кажется, я могла бы утонуть, если бы мы когда-нибудь встретились взглядами, чего мы не делаем. Он никогда не смотрит на меня. Совершенно. С таким же успехом я могла бы быть призраком, и я не понимаю почему, ведь у него не возникает проблем с тем, чтобы установить зрительный контакт с любым, кто заходит в квартиру.
Блэйк точно знает, зачем я здесь, и его разочарование накатывает волнами, заставляя мой желудок сжиматься. Это похоже на то, как если бы мне нужно было предоставить родителям на подпись очередной табель успеваемости за мою неуспеваемость.
Маленькой.
Чувствую себя такой маленькой.
Я потерпела полную неудачу в том, чтобы повзрослеть и стать ответственной, и я не могу этого вынести.
Только не это.
Я издаю пронзительный писк, как мышь, и бросаюсь в сторону, пересекая просторную гостиную с красивыми кирпичными стенами в направлении своей спальни, решив, что лучше исчезну с лица земли, чем буду умолять его снова оплатить мою долю арендной платы.
Не успеваю я добежать до коричневого кожаного дивана, как Блэйк догоняет меня, хватает за локоть и разворачивает к себе. Мы никогда раньше не обменивались даже рукопожатием, и я удивленно смотрю на него, чувствуя, как мою руку покалывает от тепла его большой мужской ладони на моей обнаженной коже.
— Тебе опять не хватает денег, да? — спрашивает он напряженным голосом, бросая взгляд на календарь, прикрепленный к стене кухни справа от меня, на котором отсчитываются дни до конца месяца.
У меня есть всего три дня, чтобы выплатить оставшиеся пятьсот пятьдесят долларов, которые я задолжала. Это настолько недостижимая сумма, что с таким же успехом она могла бы составлять все пять тысяч. Я качаю головой, и у меня пересыхает во рту, когда он с вызовом приподнимает темную бровь и стискивает выраженную квадратную челюсть.
Вот оно.
Он наконец-то выгоняет меня, и куда я тогда пойду?
Он вторгается в мое личное пространство, возвышаясь надо мной, и я съеживаюсь под его пристальным взглядом.