За самобичеванием и мысленным самоубийством, незаметно добралась до второго этажа. Картина, открывшаяся моему взору, была вполне ожидаемой. На полу, прислонившись спиной к двери, очевидно, своих апартаментов, сидело тело. А как иначе назвать напившегося до свинячего визга мужика? Правильно, никак его не надо называть, надо пройти мимо, пусть завтра сам со своим приобретенным остеохондрозом разбирается. А застудит что-нибудь, так и поделом ему!
Уверенным шагом пробираюсь к своему номеру. Достаю карту, открываю дверь и застываю на пороге с пожирающим чувством вины. Инна, мать твою, ну не вовремя в тебе проснулась вселенская любовь ко всему живому. Вспомни, что этот скот даже не узнал тебя после крышесносной ночи! Но мини-Инна с правого плеча не успокаивается, нашептывает: занеси его в номер, занеси его в номер.
Хрен с тобой, золотая рыбка.
— Это только ради спокойного сна и плюса в карму, понятно, Илья Геннадьевич?! — произношу вслух, и "тело" начинает отмирать.
Он откидывает голову назад и с минуту наблюдает за мной из-под опущенных ресниц. Затем расплывается в улыбке и тянет:
— Богиня…
Подлец. Ну, просто, негодяй. Даже в невменяемом состоянии клинья подбивает. Хотя надо признать, он хорош и в разобранном состоянии. Пиджака на нем нет, белая рубашка вольно расстегнута на верхние пуговицы, ботинки аккуратно стоят рядом, а на ногах красуются самые нелепые носки, которые я видела — ярко красные, в ромбик. Его извечно уложенная блондинистая челка спала на лицо, чуть не до самого кончика носа. И никогда, никогда он не выглядел сексуальнее!
Опускаюсь перед ним на колени и ощупываю карманы, где-то должен быть ключ от его номера. Пока мои руки проходятся по карманам, он издает урчащие звуки. От чего меня накрывает приступом нежности к этому нерадивому созданию. Божечки, он же никому не нужен, сидит тут один, неизвестно сколько времени, и никто даже не пытался ему помочь. Одна я — добрая душа, у которой уже давно вымощена дорога в ад.
В левом кармане пиджака оказывается нужный предмет. Вставляю карту в дверь, она с тихим щелчком открывается и почти бездыханное тело проваливается внутрь помещения. Громко вздыхаю и похлопывают объект по щекам.
— Вставай, я тебя не подниму, скот! — говорю громко, сердито, чтобы очнулся.
— Богиня… — вновь тянет он, смотря на меня.
— Давай, шевелись. — Легонько толкаю его ногой. — Иди на кровать!
— Слушаюсь и повинуюсь! — переворачивается на живот, становится на четвереньки и ползет к постели. Шут!
— Помоги раздеться, — низким голосом просит Илья.
Ещё раз вздыхаю, обдумываю какая я идиотка, что помогаю этому бездарю, и шагаю к нему. Помогаю расстегнуть пуговицы на рубашке. Он лежит поперек кровати, так что мне приходится присесть возле него на колени. Его правая рука тут же обхватывает меня за бедра. Жаркая волна пронзает все тело. Я пытаюсь сбросить ее или отодвинуться, но у него на редкость сильная хватка для полу бессознательного состояния.
Ещё мгновение, и он притягивает меня в свои объятия и припадает к губам в страстном поцелуе. Он такой теплый, мягкий, а запах многолетнего виски только раззадоривает меня. Вожу руками по оголившемуся торсу, вспоминаю, как он прикасался им к моей спине. Чувствую его руки на одной из самых выдающихся частей тела, которая уже не влезает в любимые джинсы, и неожиданно испытываю стеснение. Пытаюсь отстраниться от Ильи, но он, словно чувствуя мои внутренние терзания, шепчет:
— Ты такая сексуальная! Идеальная. Шикарная. Хочу тебя.
Внизу живота скручивается ответный узел. Я не сдерживаю себя и снова жарко целую его, очерчиваю губами его мужественные скулы, спускаюсь по шее, перехожу на грудь. И в тот момент слышу храп. Забористый, душевный, со всей глубиной лёгких.
Скот. Какой же ты скот, Хромов.
Так некстати навалившиеся воспоминания рассеиваются, когда возле моего стола образовывается Кононова.
— Сделала? — с наездом спрашивает она, словно ее уже выбрали на место Катерины. Хотя да, она пока главный претендент.
— Сделала. — Передразниваю ее я. Не могу удержаться.
— Наконец-то, — закатывает она глаза. — Отправь на печать, я после обеда посмотрю. — Разворачивается на своих острых шпильках и, легко поддев сумочку, направляется на выход.
Обед. Как быстро.
— Инк, а ты пойдешь? — спрашивает Машка, ведущий специалист, и самая адекватная в отделе.
— Не, — говорю я грустно.
— Диета? — понимающе вздыхает она.