На цветке рыдала фея
На цветке рыдала фея,Крылья тонкие сложив:Солнышко совсем не греет,По наклонной идет жизнь.
Некому обнять за плечи:Нет ни мамки, ни отца…Беззащитный человечек:Вся закончилась пыльца.
Кто-то выгреб весь из клатчаДрагоценный порошок,Вот такая незадача,Взмок от слез уже цветок…
Как теперь летать девчонке,Веселиться и играть?Как же крыльям ее тонкимВернуть силушку опять?
Кто поделится пыльцою?Скажет: «Феечка, не плачь!Вот, держи, летим со мною,Прочь от серых неудач».
На цветке застыла фея,Крылья тонкие сложив,Кто-то к ней на низком «бреет» —Вдруг наладит ее жизнь?
Кассета
Я – дряхлая бабка-кассета,Вся на клею, без болтов,В коробке пылюсь под паллетами,Средь заек и париков.
Другие носители звукаДавно задают свой тон,Таких же, как я – песен «духов»,Лишили и звезд, и погон.
А раньше крутила всем песниВо чреве «Риг», «Электроник»И на своем была месте,«Живые» сменив гармони.
Под крышкой играла прозрачной,Вращала «глазами» бешено,Как «БАСФ», «ТДК», неудачлива,Но выжила, значит, не грешная…
Бывало, я сильно скрипела,Жевала свою же ленту,Она, как спагетти, висела —Фиаско аккомпанемента…
И кляли меня: «Снова "СВЕМУ"Заклинило на мертвяк!»И воскресала тема:«"Совок", производственный брак».
На ручках тогда вертели,И снова – в магнитофон,И вместе со мною пели,Пусть не всегда в унисон.
Поют и сейчас, я слышу,Сквозь пол под коробкой своей,Но только ворчу: «Потише!За стенкой спят двое детей…»
Мул и Хомяк
Хомяк хотел быть величавым,И, в силу должности своей,Он Мула поучал на славу,Не будучи того умней.
Но ум не важен, если предан,Способен всюду влезть,Списать на Мула беды:«Решит, раз хочет есть».
И первый камень мог, как «надо»,Хомяк, красуясь, заложить,А Мул уже сидел у склада:«Кирпич, доску купить».
Из кабинета быстрой стройкойХомяк, шутя, руководит,А мул, кряхтя, ползет до койки,Не чувствуя копыт…
Но вот и здание готово,И режет ленточку Хомяк,О Муле, как всегда, ни слова —Мул все поймет и так…
Пока «ораторы» вещают,Освобождают от «оков»,На шеи мулам продолжаютСажать премудрых хомяков.
Зимушка, не умори
Зимушка, не умори,Не кусай за нос!Шубу лучше подари,Чтобы не замерз!
Отпусти, не соблазняйСнежною косой,По сугробам не гоняй,Ведь почти босой…
Я с тобой бы закрутил:Вьюга увела…За ночь выбился из сил,Как она могла?
Зимушка, не умори,Не кусай всерьез,Чтобы где-то до зариПьяным не замерз.
«Бандольеро»
Альварес допьет текилу,Наполнит пустой патронташ,Сомбреро – узоры – «пилы»:Кончито вошел как-то в раж…
Бьянка поднимет юбкиИ пустится с Карлосом в пляс.Улыбка у этой голубки —«Люблю негритянский джаз!»
Рамирес обнимет кактус,Ему уже «ха-ра-шо-о-о…»Сей непристойный казус«Пейотля» создал порошок.
Родриго слюнявит деньги:Ах! Карлос его обманул!И Бьянку роняет на полЗапущенный в Карлоса стул.
В салуне кипит потасовка,Пальба и мелькание ног,Удар, два финта, уловка —Родриго под стол – без зубов.
Зачем эта пьяная драка?Такой ведь сорвали куш!Бьянка, ну хватит плакать,Платье зашьешь, примешь душ.
Свой кольт в потолок Альварес,Направит, и грянет гром:«Все, тишина – наигрались!По коням, звеня серебром!»
Потрепанные бандольероВажно покинут салун,Шпоры гнедым – сталью в нервы —Вонзит каждый мачо-шалун.
На пальму мы карабкались
На пальму мы карабкалисьНа пару с обезьяной,Она, тоскливо морщась,Спросила: «Ну зачемТы ешь наши последниеКокосы и бананы?»Я ей, ежом топорщась:«Голодный, вот и ем…»
Она: «Босыми пяткамиТы ствол не так цепляешь,Нет ловкости мартышечьей,Тем более – хвоста…»А я: «Скачу лошадкою,Собакой грозно лаю,Драконом огнедышащимВ тоннель вползу крота!
Во мне же всякой ловкостиНа тридцать акробатов,На тысячу жонглеров,Пять цирковых слонов.Оставь свои ты колкостиГиббонам вороватым,Что увели на сторону,И плов мой, и улов…»