Джагхед смотрел на возлюбленную: губы, которые она не переставала кусать от наслаждения, румянец на её щеках и сбитое дыхание предательски выдавали её возбуждение. — Мне перестать?
— Да, — девушка зажмурилась, опираясь руками о плиту.
— М-м-м, не думаю. Твоему телу это нравится, Бетти, — его веселило то, что она продолжала упираться, и одновременно с тем возбуждало самого сильнее. — Перестань сопротивляться, малыш, просто доверься мне, — она ощутила, как его пальцы медленно вторглись в неё, и внизу живота мучительно потянуло, заставляя позабыть обо всём.
Остатки самоконтроля испарились, и через пару мгновений Бетти стала подаваться навстречу его прикосновениям. Джагхед непрерывно покрывал её шею мокрыми поцелуями, не переставая делать в ней ритмичные толчки, пока не ощутил, как она задрожала в его руках.
Её тело сотрясла сладкая судорога, и парень, наконец, развернул Бетти к себе лицом. Схватив девушку за подбородок, Джагхед настойчиво сжал её нижнюю губу между зубами, пока дрожь пробежалась по её позвоночнику, а разум пытался разобраться, что за чертовщину с ней творил парень. Это было непередаваемо приятно, и Бетти не могла это отрицать.
— Ты… ты… — девушка пыталась подобрать слова, но мозг отказался соображать, тело требовало продолжения.
— Я хотел сделать тебе приятно, — хрипло ответил он, — и мне это удалось, — добавил Джагхед и, не сводя с неё горящего взгляда, взял пальцы в рот, тщательно облизывая их.
Бетти сжала зубы, не в силах что-то сказать в ответ. Она боялась, что если откроет сейчас рот, то с её губ снова сорвется стон. Сердце всё ещё слишком часто билось, будто желая вырваться из груди, и ей было не до словесного состязании в остроумии.
— Ты сумасшедший, — Бетти смущенно отвела взгляд, щеки всё ещё горели.
— Я тебе помогу с готовкой, — Джагхед криво ухмыльнулся, обращая взгляд на горелый омлет.
— Выкинь «это», я не знаю даже, как это вообще называть, — парень зажал себе нос, с отвращением смотря на подгоревшие остатки пищи.
— Ты меня бесишь, Джонс, я тебе уже говорила? — она надула губы и отошла от плиты, уступая ему место.
— Не один раз, — усмехнулся он, соскребая ножом пригоревший омлет со сковороды. — Господи, Бетти, твои кулинарные навыки иногда оставляют желать лучшего.
— Раз такой умный, то готовь сам, — девушка закатила обиженно глаза и села за стол, подпирая голову ладонью.
— Как ты умудрилась испортить омлет? Он же готовится проще простого, — Джагхед нахмурился.
Он ненавидел выкидывать еду. Вырастая в очень необеспеченной семье, мальчик радовался каждой крошке еды. Он помнил то чувство радости, когда отец, приходя из какой-то попойки, протягивал ему леденец или ещё лучше — шоколадное печенье. Тогда ему казалось, что и дома не так холодно без обогревателя, и ангина протечет быстрее, когда он съест любимое лакомство. Он всегда делил печенье на две части, отдавая вторую часть( что побольше) любимой сестренке.
Джеллибин.
Он любил её больше всех на свете, она была словно лучиком света в том мраке, где он жил. Матери же было плевать на него. Она не замечала его.
Флешбэк
— Ты выбираешь его? — голос матери дрожал от негодования.
Она впервые за последний месяцы вообще с ним разговаривает. Он удивлён слышать такое предложение от неё. В последние дни они с отцом всё чаще стали спорить насчет переезда и «раздела» детей, и Джагхеду казалось, что мать хочет его забрать лишь для того, чтобы насолить отцу, разбить окончательно, оставить одного.
И тогда Джагхед принял решение, которое казалось ему правильным.
— Мам… — Джагхед старался не заплакать, когда она привычно смерила его презирающим взглядом.
— Предатель, — выплюнула она, и сердце Джагхеда сжалось. Мать никогда не была с ним ласкова, но в этот момент он явственно ощущал её ненависть к нему.
Он не мог бросить папу. Да, ЭфПи никогда не был примерным отцом, но Джагхед не поступил бы так никогда с ним. Просто не мог. Каким бы ужасным он ни был в глазах матери, Джагхед любил ЭфПи, любил и хотел остаться рядом, чтобы не позволить ему спиться, полностью погрязть в той яме безнравствия, что тянула настойчиво в свои лапы. Отец любил его и Джелли, но был слишком слаб, чтобы бороться. Он потерял веру в себя, и Джагхед поклялся, что вернет её, чего бы это ему ни стоило.
— Ты такой же, как и твой прогнивший папаша, — гневно процедила мать сквозь зубы.
— Прошу, не говори так, мамочка… — Джагхед почувствовал ком в горле.
— Это и есть правда. Ты точно такой же. И твоя жизнь в будущем станет такой же, как и у него, помяни мои слова. За всю свою жалкую жизнь ты только и делал, что расстраивал меня. Даже колония несовершеннолетних не смогла исправить тебя… Хотя, о чем я говорю? Такую собаку, как ты, ничто не исправит.
И тогда мальчик решился задать вопрос, который всегда его мучил.
— Почему ты так меня ненавидишь? — он поднял на мать покрасневшие от слёз глаза.
Она поджала губы, не отвечая на его вопрос. Казалось, что в её душе что-то пошевелилось, но это было обманом. Ей было, как обычно, глубоко плевать на его жизнь.
— Джагги! — Джеллибин каким-то образом выбралась из машины, разблокировав двери, и бросилась к брату.
— Джейли, — парень прижал её к себе, чувствуя, как по щекам скатываются слёзы.
— Джагги, я не хочу никуда уезжать!
— В машину, Джеллибин! — мать сердито посмотрела на дочь, испепеляя её злым взглядом.
Девочка крепче обняла Джагхеда за шею, продолжая рыдать.
— Я хочу остаться с Джагги! — её тоненький голос до сих пор звенел в ушах у парня.
— Идем! — мать схватила её за руку и насильно потащила в автомобиль.
Конец флешбэка
— Джагхед! Джагхед! — Бетти трясла его за плечи, испуганно всматриваясь ему в глаза.
Парень растерянно посмотрел на неё.
Воспоминания внезапно всплыли у него в сознании, открывая старые раны, заставляя внутри всё сжаться. Боль никуда не делась, только притупилась. Но порой, в самые неожиданные моменты, могла нахлынуть с новой силой, заставляя Джагхеда страдать. Мать никогда не обнимала его, не говорила, что он нужен ей, не заботилась, в отличие от отца, который всегда старался быть рядом (когда был трезвым). Алкоголь медленно рушил его. ЭфПи был «Змеем», и вечные ссоры с женой из-за его членства в этой группировке привели к тому, что он стал выпивать, стараясь хоть как-нибудь отвлечься и забыться от напряжения и давления.
Мать стала причиной депрессии, в которую он впал. Джагхед понимал это и старался убедить женщину помочь отцу, но та никогда его не слышала. В последнее время их отношения ещё больше ухудшились, потому что она начала поднимать на него руку.
Он чувствовал её отвращение к себе, чувствовал каждым своим нервом.
Флешбэк
— Ты всего лишь ошибка, Джагхед, лучше бы ты не родился, — однажды выплюнула она ему в лицо.
— Мама… — мальчик стоял перед ней с полными слёз глазами. Он знал, что мама зла, но не понимал, что послужило причиной её ярости. Ему было страшно. Он хотел запереться в комнате и не слышать её слова, что разрывали всё внутри, заставляя маленькое сердечко сжаться от боли.
— Каждый день, видя твое лицо перед собой, я только убеждаюсь в том, что ты самый дерьмовый ребенок. Не понимаю, за что судьба так наказала меня, прислав тебя, — она толкает его, и мальчик падает на пол, прямо на бутылку из-под пива, которая полуразбитая валялась у дивана после вечерней попойки отца. В ладошки глубоко вонзаются осколки, и кожа вскоре окрашивается в багровый.
Джагхед не плачет, ему больно совсем не от полученных ран. Что-то в груди давит, растекаясь дрожью по всему телу. Наверное, это называется ранить душу?
Женщине, кажется, совсем не жалко его, и останавливаться она тоже не собирается. Она хватает упавшего ребенка за шкирку и трясет за худые плечи:
— Какого чёрта ты стащил кошелек у своего одноклассника?
— Я хотел кушать, — всхлипнул Джагхед, рассматривая свои окровавленные руки, которые пекли и саднили от осколков, которые всё ещё торчали из кожи.