Эта смекалка полностью соответствовала судьбе: те люди пошли со стороны гор и показались перед войском Джете. Войско Джете, увидев их, испугалось и, побросав все имущество и пленных, бежало. Победоносное войско без труда, забрав пленных и все имущество, воротилось. Так, благодаря этой хорошей смекалке, мусульмане освободились от рук неверных[281].
Государь Сахибкиран оттуда повернул обратно, пересек реку Сайхун и остановился в местности Хумрак[282]. Бежавшее воинство Хусайн-бека, потеряв имущество, усталое и стократно опозоренное, наконец, добралось до него. Хусайн-бек, разгневанный, обвинил пришедших людей, постыдил их и в таком гневном состоянии вместе с ханом сел на коня и пустился в путь. Когда дошли до Ак Котала, к десятитысячному войску, в котором каждый считал себя выше Рустама и Исфандияра, он обратился с уважением, обещаниями и сказал: «Когда дойдете до реки Ходженда, не останавливайтесь и переправьтесь».
О том, что войско Хусайн-бека испугалось государя Сахибкирана и бежало, а Хусайн-бек воротился назад
Государь Сахибкиран услышал, что идет войско Хусайн-бека. Ночью, когда Солнце закрывает покрывало темени, все погружается в мрак и небесный светильник — Луна не может осветить дорогу, /45б/ а облака, подобно руке щедрого человека, разбрасывают серебро, явился на подмогу Кайхусрав-бек, подобно столпу державы, с пятьюстами воинов. Обратив лик божьего упования в сторону врага, в полночь он подошел к переправе Барсин[283], поставил охрану у других переправ и приказал трубить в литавры. Господь всевышний образ государя Сахибкирана вместил в души людей. И это огромное и величавое войско, бушевавшее, как дикий Рама[284], услышав звуки литавр государя Сахибкирана, в ту же ночь бежали от берега реки и к концу ночи добрались до Хусайн-бека.
В это время Бахрам Джелаир без разрешения государя Сахибкирана из Ташкента воротился вместе-с войском Джете и направился в сторону Сайрама. Обоз государя Сахибкирана и обоз Кайхусрав-бека были вместе с Бахрамом. Из-за обоза они возвратились и пошли в сторону Сайрама[285] и в Чаманкенте[286] достигли обоза. А Бахрам еше до прихода государя Сахибкирана покинул это место. Сари Бугу и Ак Бугу Бахадура государь послал в сторону Джете на подмогу Шамс ад-Дин-беку и Хаджи-беку. Сам он относительно зимовки посовещался с Кайхусрав-беком, и Кайхусрав ушел зимовать в Отрар, а государь Сахибкиран с шестьюстами лично преданных ему людей стал зимовать в Ташкенте. Фирдоуси в «Шахнаме» Ташкент называет Хашткентом, его зовут также Чачем и Шашем[287].
Хусайн-бек и хан еще раз сколько бы ни старались устранить государя Сахибкирана, это им не удалось. Когда наступила зима, они вынуждены были воротиться. По дороге они Пулад Бугу с несколькими беками оставили в Самарканде, а сами ушли в Арханги Сарай[288].
О том, что Хусайн-бек с государем Сахибкираном помирились
/46а/ Когда прошло время зимы (начало 1368), посланники ветров и бурь доложили миру о наступлении войск весны. Нравоучители Кумри и Хазар с приходом весны внушили Хусайн-беку слова о мире и убедили говорить о перемирии.
Сари Буга и Ак Буга Бахадур, отправленные государем Сахибкираном в сторону Джете, воротились. Они привезли известие, что из Джете идет на подмогу бесчисленное войско. Поскольку сей государь был Сахибкираном — обладателем двух соединений и «поддержан Аллахом»[289], то каждый раз с малым числом воинов побеждал многочисленное войско и великие дела он делал с малым числом людей. И волею судеб в мире происходили удивительные дела. Из-за этого Хусайн-бек всегда бывал в озабоченности и как бы он ни мыслил, не мог не думать о мире. И к тому же, когда он услышал, что к государю Сахибкирану из Джете прибывает огромное войско и государь придет в эту сторону, тогда Хусайн-бек про себя подумал: «Если войско Джете присоединится к нему, то если даже весь мир наполнится войском, не справится с ними. Какие дела он провернул с малым войском! А с большим войском никого живым не оставит». Потому решил каждому ученому и шейху, живущему в Ходженде и Ташкенте, послать следующее послание: «Они должны проявить усердие так, чтобы ради спокойствия мусульман гнев и вражда, существующие между нами, были устранены. И чтобы между нами установилось прежнее братство, и чтобы мы свои сабли использовали ради дела ислама. Откуда бы ни объявился враг ислама, мы его искореним, и неприязнь, существующая между нами, заменится братской любовью. И чтобы ручейком добрых слов был погашен огонь вражды между нами».
281
Здесь наличие термина «неверные» в отношении воинов Джете-Моголистана не случайно. Хотя основная масса оседлого тюркского населения этой части Азии приняла ислам задолго до монгольского завоевания, тем не менее, видимо, среди кочевой части населения, пришедшего с монгольской волной, в описываемый период было еще немало идолопоклонников.
283
Переправа Барсин или Барчин — местность в нижнем течении Сырдарьи, где в нее впадает речка Барчиндарья.
284
Под «дикой Рамой» имеется в виду главный герой индийского эпоса «Рамаяна». Знакомство Шараф ад-Дина с этим сочинением свидетельствует о его глубокой начитанности и, возможно, наличии персидского перевода «Рамаяны».
285
Сайрам — крайний восточный город Мавераннахра на расстоянии ок. 130 км северо-восточнее Ташкента. Далее от этого города начинался Моголистан. В более ранний период был известен под названием Исфиджаб.
287
Приписываемое здесь Фирдоуси название Ташкента как Хашткент переводится как Восьмиградье. По-видимому, Шараф ад-Дин ошибочно приписывает Ташкенту название другого города — Хишткент, или Хиши-кала (т. е. Кирпичный город), в низовье Сырдарьи (Бартольд В. В. Соч. T. I, С. 235).
Возможно, Шараф ад-Дина ввела в заблуждение схожесть названий обоих городов — Ташкент означает Каменный город.