Гарри прикусил губу.
— О… хорошо, — медленно сказал он, — Я доверяю тебе.
Эдвард подарил ему лучезарную улыбку и полез в задний карман, чтобы вытащить длинную красную шелковую ленту. Он завязал ей глаза Гарри, повел вниз по лестнице и вышел из дома. Гарри слышал, как Каллены следуют за ними. Когда они покидали свой новый дом, Гарри вдруг услышал и почувствовал запах других волшебных существ вокруг них. Он слышал, как дети бегали и играли.
Эдвард быстро провел его по грунтовой дорожке. От нее пахло несколько знакомо, но Гарри отмахнулся от этого, предполагая, что просто вспомнил запах своей родной страны. Он почувствовал легкое покалывание магии, когда они проходили через ворота, и слегка нахмурился. Он не мог слышать или чувствовать запах ничего, кроме травы, грязи и дерева. Прежде чем он смог открыть рот и спросить, повязка была снята с его глаз, и он резко вздохнул.
Нора совсем не изменилась за последние девять лет. Было такое чувство, будто Гарри пропал всего несколько дней. Он взял Эдварда за руку, и не отпускал, уставившись на то место, где проводил большую часть своего лета.
— Что, если они злятся на меня? — тихо спросил он, несмотря на тот факт, что на его вопрос был дан ответ почти час назад.
Эсме подошла к нему сзади и сжала его плечо.
— Они твоя семья, — прошептала она успокаивающе, — Они поймут.
Гарри кивнул головой, понимая, но все еще не вполне веря этому. Он сделал шаг к Норе, затем еще один, пока не оказался у входной двери. С дрожащим вздохом он протянул руку и тихо постучал в дверь.
Он с нетерпением ждал, тщетно пытаясь пригладить все еще взъерошенные волосы и разгладить мятую рубашку. Гарри настолько привык к своим чувствам вампира, что неспособность что-либо слышать или учуять внутри Норы довольно смущала и приводила его в бешенство. Может быть, их не было дома? Может быть, чары, окружавшие владение, сказали, что он вампир, и они не хотели, чтобы кто-то из них входил? Нет, это было просто глупо. Гарри выбросил эту мысль из головы; Гермиона заступалась за оборотней, кентавров, домашних эльфов и гигантов. Конечно, то, что он вампир, не имеет никакого значения.
Дверь открылась, прежде чем он смог задуматься. Он уставился на Гермиону Уизли без особого беспокойства. Она выглядела почти точно так же. Ее волосы все еще были густыми, зубы были исправлены, хотя все еще были немного большими, и она носила маггловскую одежду. Ей понадобилось всего две секунды, чтобы среагировать, и он вздрогнул от гнева и боли, которыми сияли ее глазах. Через три с половиной секунды ее палочка была у его горла.
— Почему вы, люди, не можете это прекратить? — прошептала она резко, ее глаза наполнились слезами, — Я поняла, Гарри был спасителем, вашим маяком света и драгоценной надеждой в одном фантастическом флаконе, но он мертв! Он спас весь чертов мир для вас; разве вы не можете позволить ему обрести мир в загробной жизни? Это не вернет его! Тебе должно быть стыдно за себя!
Гарри моргнул в шоке.
— Что? — спросил он, пораженный.
Гермиона слегка запнулась, прежде чем палочка еще сильнее впилась в его шею.
— Ты тоже похож на него? Я признаю, что ты более продвинут, чем любой другой мошенник, который пытался провернуть это дерьмо, но ты допустил ошибку, приходя сюда сегодня! У вас есть десять секунд, чтобы покинуть эту собственность, или я покажу, как именно помогала Гарри на войне!
Гарри слегка улыбнулся ей грустной улыбкой. Ей не нужно было показывать ему; он знал из первых рук, что она может сделать. Тем не менее, мысль о том, что другие люди пытаются выдать себя за него, разбила ему сердце. Как будто увидеть, как ее друг умирает перед ней, было недостаточно, и ей пришлось иметь дело с самозванцами, пытающимися выдать себя за знаменитого Гарри Поттера.
— Это действительно я, Миона, — прошептал он.
Гермиона сердито смахнула слезы, которые текли из ее глаз. Она посмотрела на Калленов позади «самозванца-Гарри», который выглядел беззащитным и в то же время понимающим.
— Гарри мертв, — холодно прошипела она, — Я видела, как он умер. Он никак не мог стать вампиром.
— Вампиры не застрахованы от Веритасерума, — тихо заметил Гарри.
Глаза Гермионы расширились, и она взмахнула своей палочкой.
— Finite Incantatem, — пробормотала она. Когда ничего не изменилось, она сразу же начала читать все известные ей заклинания, ее глаза расширились, когда Гарри бросил на нее грустный, но ошеломленный взгляд.
— Рон! Рон, иди сюда!
Гарри чувствовал запах своего лучшего друга, бегущего к двери, встревоженного испуганным тоном Гермионы. Он посмотрел на Рона Уизли с легкой улыбкой. Рыжий волшебник тоже не сильно изменился. Рон вытянулся, по крайней мере, еще на семь сантиметров, и у него был легкий загар, вероятно, из-за работы. Его веснушки выделялись на лице, а на щеке приклеился рис. Гарри догадался, что они ужинали, и, зная Рона, его старый друг пытался съесть как можно больше.
Рон взглянул на Гарри, прежде чем тоже вытащил свою палочку за считанные секунды.
— Вы не знаете, когда остановиться, не так ли? — потребовал он сердито, — Убирайся из моего дома, прежде чем я тебя выставлю!
Гермиона сжала его руку, по лицу текли слезы, и она покачала головой.
— Принеси Веритасерум, — настойчиво прошептала она, — Пожалуйста, быстрее!
Рон выглядел смущенным.
— Что? — недоверчиво спросил он, — Гермиона, ты не можешь поверить…
— Рон, на нем нет чар гламура, и он не принимал никаких зелий, изменяющих внешний вид, — воскликнула Гермиона, — Проверь сам!
Рон выглядел более чем скептически, но сделал, как она сказала, его лицо побледнело, когда результаты не показали никакого обмана. Он побежал обратно в дом, игнорируя вопросы своих детей, и нашел аврорскую форму. Выхватив из нее бутылочку Веритасерума, он бросился к входной двери.
— Согласны ли вы употребить пять капель Веритасерума, стандарт для подозреваемых вампиров, на язык? — спросил он формально, его голос был подавленным и колеблющимся.
Гарри кивнул головой.
— Я согласен, — пробормотал он.
Рон быстро выпил пять капель и подождал, пока Гарри откроет глаза.
— Как тебя зовут?
— Гарри Джеймс Поттер-Каллен, — заторможенно сказал Гарри.
— Когда ты родился? — спросила Гермиона.
— 31 июля 1980 года, в Годриковой Лощине.
— Ты умер 24 апреля 2000 года?
— Да, — признался Гарри, — Я выскочил перед Мионой и мне перерезали горло.
Гермиона тихо вскрикнула.
— Какая у тебя форма Патронуса? Когда ты узнал об этом? Как мы освободили Клювокрыла и Сириуса на третьем курсе? Как ты здесь оказался, если сказал, что умер?
— Олень, как и анимагическая моего отца. Я узнал об этом от Ремуса Люпина на третьем году обучения, после того, как упал с метлы во время квиддичного матча. Это была первая игра, которую я проиграл. Мы использовали твой Маховик Времени, чтобы освободить Клювокрыла и Сириуса, — Гарри остановился и улыбнулся, — Рон думал, что сходит с ума, потому что ему казалось, что мы были в двух местах одновременно. А после моей смерти я переродился.
Гермиона слегка вздрогнула и сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.
— Что ты имеешь в виду под перерождением? — прошептала она.
— Я имею в виду, что мне дали возможность найти себе спутника жизни, а затем я переродился в ту же расу, что и мой партнер, в вампира, — ответил Гарри. Его глаза медленно потеряли остекленелый вид, когда действие Веритасерума начало заканчиваться.
— Как долго ты был вампиром? — спросил Рон, на его лицо вернулись некоторые краски.
— Я стал вампиром в 2005 году. Четыре года.
— Кем ты был до того, как стал вампиром? — Гермиона вытерла глаза.
— Я… не могу сказать… — Гарри поморщился, ментальные блоки скрывающие его бытность звезды немного напряглись. Совет не мог позволить запретным знаниям выйти за пределы их существования. Он изумленно моргнул, когда действие Веритасерума полностью закончилось.