Какой-то креол наткнулся на него, едва не сбив с ног. Одно мгновение острые карие глаза смотрели на Энтони, смуглая рука полезла за отворот бежевой куртки. Парень напрягся, кулаки сжались сами собой, готовые от души наподдать невнимательному прохожему.
Но не пришлось. Низкорослый мужчина держал в руках визитку, отпечатанную на композитной пластинке, и хитро кривил густые усы. Энтони машинально взял черно-красный прямоугольник, креол улыбнулся и растворился в толпе. Что такого в этой карточке? Ни имени, ни электронного адреса. Только красный QR-код на черном поле.
Пальцы скользили по гладкому краю визитки, а код уже считан и перед Энтони всплывает жуткий портрет в полный рост. Скелет, затянутый в красный балахон, держащий в правой руке золотую косу. В левой костлявой ладони нашел свое место черный крест с перевернутой пентаграммой в центре и цифрой XIII.
«SLM», гласит надпись над коронованным черепом. Маленькая звездочка под непонятной аббревиатурой, ссылка. Кроссроуд авеню 4, квартира 5. Папа Брухери. Принести табак и ром.
«Все чудесатее и чудесатее» — подумал Энтони, сжав визитку в ладони. Через мгновение что-то горячее капнуло на пол, источая едкий аромат паленого пластика. Парень посмотрел на расплывающиеся черные пятна под ногами и на вязкие нити, тянувшиеся с его пальцев. «Ну это уж точно ни в какие ворота не лезет! Словно шпионский детектив, ей-богу!».
Смахнув с руки растаявший композит, парень доверился интуиции (или системе навигации, он уже точно не знал) и зашел в ближайшую эксклюзивную лавку элитного пойла. Погулял вдоль цветастых полок, уставленных высокоградусной продукцией и национальными индейско-латинскими сувенирами, и купил бутылку нефильтрованной янтарной жидкости с непроизносимым названием на этикетке и деревянную коробку, пахнущую терпким табаком. Улыбчивый андроид-продавец, девушка с нейтральными чертами лица, без лишних слов взяла его за палец и прислонила к считывающему устройству.
— Спасибо, что воспользовались нейроинтерфейсом компании «Рейнбах». Мы делаем все, чтобы ваши желания стали реальностью! — мягким радостным голосом произносит кукла.
Нейроинтерфейс… Глупые мысли и догадки вновь завели свой хоровод, но как только Энтони увидел состояние своего электронного счета, его сердце быстро пришло в норму. Три миллиона девятьсот девяносто девять тысяч восемьсот шестьдесят два кредита.
Бред.
Сказка все еще продолжается. Жди, Папа Брухери! Великий чародей, джинн и кибер-маг современности скоро навестит твой дом!
(И тут уж берегись и спасайся, кто может. Чем не дело для уставшего от жизни коматозника?)
Нижние уровни. Солнечный свет едва заглядывает сюда, слишком много переходов и магистралей нависает над ними, и потому здесь сумеречно и душно, как в тропиках. Системы кондиционирования работают на полную, но слишком много коренных жителей Земли скопилось на дне котла-мегаполиса.
Белых людей здесь встречалось гораздо меньше, и Энтони стало немного не по себе. Не потому, что здесь опаснее, чем наверху — преступность в городах-муравейниках на Земле почти равна нулю. Но, признайте, все же есть некий дискомфорт в нахождении в обществе с иной национальной прослойкой. И это даже не расизм…
Однако народ нижних уровней был настроен к нему явно дружелюбней, чем его «земляки». Мода здесь была несколько грубее: шрамированные, татуированные, затянутые во всевозможные одежды люди смотрели куда-то перед собой или друг на друга, и им было плевать на окружавшее их столпотворение.
Энтони стало тошно в подвижной духоте, и на полпути к Папе Брухери он свернул в ближайший закоулок, достал из кармана пачку сигарет. Тут он вспомнил, что униинструмент остался дома, а от зажигалок он отвык давным-давно. К счастью, из двери напротив вышли два повара-азиата. Оказывается, на нижних уровнях еще были в моде рестораны домашней кухни.
Они жадно закурили, быстро затараторив что-то на своем малопонятном языке. Энтони молча поднял сигарету к губам, пытаясь придумать, как лучше к ним обратиться, но те уже заметили его, что-то сказали, рассмеялись, и тот, что был повыше, подошел и подал ему зажигалку.
Парень пощелкал узорной кнопкой зажигалки, выпустив цветок плазмы. Табачный дым ворвался в его легкие, но тут же смягчился, став едва ощутимым. Даже вкус прежде любимых сигарет стал каким-то призрачным. Не наступало уже привычное легкое одурение, головокружение и тошнота.