Вокруг рыдали, кричали, трясли руками, кому-то угрожали, несли раненых, разгребали завали и убирали в сторону горы обломков. Прогремел мимо тяжелыми шагами отряд саперов в огромных, словно медвежьи туши, защитных костюмах. Ревели мегафоны и автоматическая система предупреждения. Как стервятники слетелись на место происшествия десятки журналистов, корреспондентов и прочей массмедийной шушеры, словно до этого они тихо выжидали где-то за углом, а теперь с ужасом и ликованием собирали хлеб насущный. Собирали кровь, боль и отчаяние, словно жадный до каждого зерна жнец. Голодные волки. Нет, шакалы.
В общем, шумиха поднялась не на шутку. Настоящая война. Уже не где-то там, в отсталых странах, где по-прежнему люди вспахивают землю, пасут скот и стреляют друг в друга из ржавых автоматов Калашникова, доставшихся в наследство от умершего от чумы отца или деда. А здесь, посреди мегаполиса, на верхних уровнях, среди сытости и достатка.
— Встань на ноги, — сказал правый незнакомец.
— Что?
— Подыграй, придурок.
Энтони тут же вытянулся и зашагал рядом. Один медбрат, взглянув на его изорванную одежду, хотел уложить его на каталку, что-то бормоча про шок, возможность внутреннего кровотечения и необходимость медицинского обследования. Незнакомцы принялись было уговаривать ответственного парня, но практически сразу медбрата с диким воплем подозвал старший коллега, и виновато взглянув на Энтони, он убежал спасать другие жизни.
Наэлектризованное ограждение из твердых фотонов не давало толпе зевак прорваться внутрь. И наружу никого не выпускали. Всем без исключения людям, пытавшимся покинуть зону теракта, вежливо предлагалось оставаться на месте для установления личности и обстоятельств происшествия. Двум самым рьяным и взвинченным гражданам пришлось рухнуть на землю под напором шоковых дубинок, в мгновение ока выросших и столь же быстро исчезнувших в руках стражей порядка.
— Не пройдем, — тихо сказал незнакомец, все время шедший сзади.
— Нет выбора, — ответил правый.
— Мужик, это самоубийство, — прошипел левый.
— Заткнись и следуй за мной.
— Твою мать!
Твердым шагом троица направилась к заграждению.
— Пожалуйста, отойдите от ограждения, — раздраженно отчеканил полицейский, оглядев компанию сверху вниз.
Правый незнакомец щелкнул несколько раз на своем униинструменте и показал запястье стражу порядка. Тот посмотрел на всплывшую голограмму, просканировал с помощью своего инструмента, вновь осмотрел Энтони и незнакомцев, молча взмахнул рукой, и часть ограждения погасла, открывая путь к посадочной площадке.
Двери синего авто с тихим жужжанием поднялись. Безликая компания села в салон, обитый гладкой коричневой кожей, ненавязчиво затянув Энтони на заднее сиденье. Мягко загудел двигатель, автомобиль поднялся в воздух и полетел прочь.
— Срань господня! — выдохнул левый. — Еще раз такое провернем, и я точно поверю в чудеса.
— Это не чудо, а ловкость рук, Чак. — сказал правый.
Контуры незнакомцев засверкали, пошли плотными рядами разбитых пикселей. С Энтони в машине сидели те самые ребята в спортивных костюмах и противогазах. Глухой щелчок, пластиковые маски отстегиваются, и Энтони узрел их лица. Негр Чак потянулся рукой в карман, извлек наружу длинный черный цилиндр электронной сигареты и как следует затянулся.
— Чак, ну твою мать! — огрызнулся правый, мужчина уже хорошо за пятьдесят с жестким лицом и густыми седыми бровями. — Не мог потерпеть до базы?
— Успокойся, Абрахам, — У сидевшего рядом с Энтони парня оказался довольно тяжелый рычащий акцент. И сам он был вида довольно тяжелого, пусть лицо его было добрее и мягче, чем у Абрахама, — пусть парень расслабится. Он заслужил. — Он достал из-за отворота куртки широкую плоскую фляжку, ловким движением пальцев свинтил крышку и как следует отхлебнул. Запахло крепленым алкоголем. — Фух, самое время расслабиться. Будешь, Энтони?
— Может, для начала скажете, какого черта здесь происходит? — Энтони не улыбалась перспектива быть втянутым в очередную авантюру, и его резкий тон можно было легко простить, что и сделали незнакомцы.
— Обязательно, — сказал седой. — Потом. Меня зовут Абрахам, это Чак, а алкаш рядом с тобой — Евгений.
— Можно просто — Женя! — Рычащий с нескрываемой радостью пожал Энтони руку. Крепкая хватка, отметил парень. Русский. Самое время напрячься и держать ухо востро.