Выбрать главу

— Ясно, — сказал Абрахам. — Кто ты и чего хочешь?

— А моему другу вы так и не ответили на эти вопросы. Но это не важно. Должен сказать, вы, коммунисты, в конец обнаглели! С каких пор террор явл… ах, да, точно… — Костный бог недовольно хмыкнул. — Можете звать меня Сеньор ла Муэрте. Теперь я ваш Царь, Бог, Маркс, Энгельс, Че Гевара и так далее. А нужно мне очень немного, уверен, мы хорошо сработаемся. В конце концов, я могу в один момент прикрыть вашу лавочку. Ну да ладно. Нужно мне одно — чтобы вы нам не мешали.

— Кому это, нам?

— Мне и моему другу, разумеется. В мире нет иных интересов, кроме личных, а для свершения революции, чтоб вы знали, достаточно усилий одного человека. Нужно лишь быть достаточно эрудированным и в меру долбанутым на голову. Мы ничего не имеем против Марса и прочего, взрывайте, громите, грабьте — делайте все, что душе угодно. Но все строго с моего согласия.

— Как можно вести дела с тем, кто держит тебя за яйца? — Лидер ячейки потерял человеческий облик. Звериная морда скалилась голографическому мертвецу. Абрахам был загнан. Бежать действительно некуда. И спасительный имплант с цианидом бесполезен, его не пытались пытать или убивать. Это был банальный шантаж, грубый, безапелляционный, и старик не сомневался, что электронный голос ни секунды не шутит.

— Как всю историю человечества! — Сеньор ла Муэрте оглушительно расхохотался. — Вам придется поверить мне на слово. Просто знайте, ваши планы достаточно широки, но использовать моего друга вам не удастся. Я этого не допущу. И если попробуете перейти нам дорогу, то очень об этом пожалеете.

***

В это же время бывший друг Энтони, Гарри, сидел в тяжелых раздумьях. Лучше всего ему удавалось окунуться в свой внутренний мир, как и всем людям, в уборной. Запрокинув голову вверх, он курил свой выходной косяк. Его расширенные зрачки поглощали мягкий свет голограммы, застывшей под потолком. Какие передачи шли по бесчисленным каналам, его ни капли не интересовало. Старичок Гарри был в дурном расположении духа.

Сколько дней он не находил себе покоя. Энтони, его лучший, единственный настоящий друг куда-то пропал, а потом вернулся совершенно лысый, в шрамах и явно не в себе. И каково было Гарри, когда ему позвонили из клиники и попросили забрать Энтони, сложно себе представить — настолько смешанными были его чувства.

На хрен так жить.

Без конца крутилась эта фраза в одурманенной голове Гарри. Он не брился две недели, не принимал душ три дня, настолько плохо было ему. Ванда сперва утешала его, заботилась, поддерживала, говорила, что Энтони просто не повезло, он скоро придет в себя и все будет как прежде. Естественно, это была ложь, пусть и во благо. Энтони не приходил в себя, на работе отвлекался лишь на то, чтобы выпить кофе… и все. Он сроду не любил кофе, а теперь глотал его литрами! Ни крошки еды, ни грамма воды, ни единой сигареты — только кофе, словно чертов робот на кофеиновой тяге!

На хрен так жить.

И как-то сразу жизнь Гарри разладилась. Работа стала невыносимо напрягать, Ванда перешла от заботы к подбадриваниям, от подбадриваний к наставлениям, от наставлений — к истерикам. Она все чаще уходила из дома к подругам, оставляя своего возлюбленного самому себе. Так он остался совершенно один, потный, брошенный, пропахший алкоголем и синтетическими наркотиками.

Сложно сказать, что такого произошло с Гарри, но резкая перемена в Энтони очень сильно на нем сказалась. Он вдруг задумался о собственной жизни. Вот так, не вникая в суть изменений своего друга. Ему проще было начать копаться в себе, чем спросить Энтони о случившемся. Или, может быть, в Гарри проснулся внутренний поэт, и его лучший друг стал символом того, что пора бы, наконец, что-то поменять?

На хрен так жить!

Вонючий окурок улетел в унитаз, едва нанеся достоинству толстяка дополнительную рану. Струя дыма влилась в скопившееся за световым экраном облако, Гарри тупо опустил голову. Изображение тут же опустилось на уровень глаз.

«Спинномозговой штурм»! Зашибись!» — обрадовался про себя толстяк и тут же впал в уныние. Это была его любимая передача. А точнее, ее повтор. Опять толпа добровольцев будет дубасить друг друга шоковыми дубинками с минимальным напряжением, чтобы выкрасть флаг с базы противника. Гладиаторы нового века, боль и кровь — самые настоящие. Редкие, но настоящие. Гарри заранее знал, что какой-то коротышка-азиат залепит конкуренту дубинкой промеж глаз в прыжке с разворота, а здоровенный негр захватит три флага подряд, надавав при этом двум женщинам и едва не утопив в грязи баррикад ветерана каких-то там войн в Третьем мире.