— Чувак, — вздыхает Гарри, положив руку на плечо друга, — все-таки надо менять. Ты какой-то не в меру живой сегодня. Как бы крылья не отрастил.
— А чего? Почему бы и нет? — идиотски улыбается Энтони. — Слетать в отпуск на Марс и отрастить что-нибудь эдакое! Там, вроде как, свободное генномодифицируемое общество. Даже телепорты разрешены. Планета больших возможностей!
Шуршит информпанель, вещая устами внушительного дяди новости из Африки. Пожалуй, не так много мест, до которых еще не дотянулась рука технического прогресса. Дети все еще умирают от дизентерии, прикрываясь листьями и набедренными повязками, а взрослые режут друг друга самым разнообразным арсеналом, от копий и АК-47 до старых фотонных винтовок и дуговых излучателей. Живая история, мать ее!
— А чего у нас их запретили? Ну, телепорты? — спрашивает Гарри.
— Недостаточная либеральность! — провозгласил наш герой. — Ну и нестабильность перемещения сложных систем. Как в одном замечательном фильме, голова в одну сторону, а задница — в другую. Да и по сути, в чем вся соль телепортации? Тот же самый UMC — разберет тебя на атомы в одном месте и создаст аналогичную копию в другом. И вот уже светит моральный выбор, или вопрос, но, в общем, так: человек ли ты истинный, тот, что вошел в машину, или всего лишь болванка, сделанная по матрице распыленного оригинала? Да и сложно это, затратно. Уж проще так, на лифте, пешим шагом помять композиты родными сапогами.
— Суки. — На чело Гарри разом вывалилась вся человеческая печаль.
— Чего?
— Забей.
В голове Энтони все-таки вертится догадка о мрачности своего друга. Дело отнюдь не в телепортах, если бы на Земле и разрешили данный вид транспорта, по всему земному шару скакали бы огромные мясные колобки (они же люди), затянутые в мешки-майки и бескрайние шорты. Свободное генномодифицируемое общество. Он все еще надеется на чудо, каких не бывает даже в наше время. Ванда, маленькая общечеловеческая слабость здоровяка Гарри. Но сказать об этом, значит потерять друга. Или получить в глаз, сломать челюсть и лишиться почек, что тоже крайне нежелательно. Почему же это так важно и постыдно для Гарри? Давайте подождем немного, и товарищ Случай раскроет нам все карты наших друзей.
Вот они выходят из полупрозрачной коробки и ступают на фальшплощадь, висящую меж небоскребов. Где-то совсем недалеко их будет ждать один из множества композитных змеев, уносящих в своем чреве спешащих неведомо куда граждан. А сейчас они идут, наслаждаясь тихим жужжанием роботов-дворников, ароматами цветов на клумбах (какие-то слишком они ароматные) и разглядывая улыбчивых телеведущих каналов, мелькающих то тут, то там на плоских световых экранах.
— Неужели так каждую неделю? — удивляется Энтони.
— Ты о чем? — раздражается Гарри.
— Да ты посмотри вокруг! Мегаполис, перенаселение, контроль численности населения, а в субботу — словно дезинтегратор на спутнике разбушевался! Пустота.
— Просто идиотов на Земле осталось мало. Кто в здравом уме попрется куда-то из дому в субботу до ланча? Кому особо нужно — там, за окном, рассекает атмосферу в крутой тачке. А мы гуляем… Пить хочется.
Здоровяк вприпрыжку проносится к торговому автомату и заказывает две бутылки минеральной воды без газа. Ожидая загрузки Гарри нервно стучит носком ботинка по корпусу машины, надеясь заставить ее выдать живительную влагу побыстрее. В результате происходит что-то странное: панель автомата начинает искрить, соединение с банком пропадает, открывается крышка отсека подачи товара и в здоровяка со свистом вылетают две бутылки. Неожиданный шоколадный батончик победным движением бьет его по носу. Гарри в шоке падает на идеально блестящий пол, стилизованный под черный и белый мрамор.
— Удачное начало удачного дня, — усмехается Энтони, подобрав поклажу еще не пришедшего в себя друга. — Будем считать, что это подарок от нашего благословенного работодателя.
— Да ну к черту! — прорычал Гарри.
Разделив призовой батончик пополам, друзья двинулись дальше по заданному маршруту. Вода освежила их утомленные дымом глотки и слегка прояснила еще сонные мозги. Шипели автоматические двери, выползало на улицу меланхоличное население многоуровневого муравейника. Город быстро приходил в себя. Странные люди спешили по странным делам, красуясь перед друзьями и прохожими уровнем достатка. В цивилизованной части Земли уже давно нет нищих, коренной землянин — эталон красивой сытой жизни. Только поглядите, как разодеты честные граждане: косые шляпы, декоративные импланты (от пижонских виртуальных интерфейсов в сетчатке до банальных силиконовых груш в декольте), синтетические перья и шипованные латексные куртки на манер вымершей касты байкеров и так далее, в бесчисленных вариациях и конфигурациях. Никто не скрывает своей любви к ближнему и окружающей среде, все заботятся о том, чтобы никто не был обделен драгоценным вниманием, пусть даже это презрительный взгляд из-под полуметровых ресниц. Общую картину дополняют полицейские дроны, без конца жужжащие высокоточными объективами и доблестные стражи порядка, закованные в панцири легкой силовой брони. Безликие церберы, обязанные стеречь покой и благополучие сограждан, но не обязанные улыбаться встречным сквозь антибликовое забрало уставных шлемов.