Как только Сара закрыла глаза, Натали посмотрела на Малкома. В приглушенном вечернем свете ее полосатый костюм приобрел лиловый оттенок. Склонив голову набок, она, слегка улыбнувшись, заметила:
– Ты все время смотришь на меня.
– Мне нравится на тебя смотреть.
Глаза Натали удивленно расширились. Она прикусила губу, и на лице ее проступило удовольствие и в то же время смущение.
– Я рада, – помолчав, сказала она.
Малком откинулся на подушки и поерзал, устраиваясь поудобнее. Сара к этому времени уже крепко спала. В карете царил полумрак и стояла тишина, нарушаемая лишь стуком колес да поскрипыванием рессор. Малкому показалось, что в этой интимной атмосфере они с Натали стали как будто ближе друг другу, и в то же время между ними осталось нечто недосказанное, и он решил это исправить.
– Ты и в самом деле считаешь, что я изменил наши планы только из-за собственной прихоти? – тихо, чтобы не разбудить Сару, спросил он.
Натали удивленно вскинула брови: – А разве не так? Малком криво усмехнулся:
– Ты слишком долго жила в одном доме с Гектором, Натали. Нет, не так.
Несколько секунд Натали молчала, видимо, размышляя над его словами, после чего проговорила:
– Но я видела, что ты сердишься на меня. После того как я вернулась из… похода по магазинам.
– Да, я и в самом деле на тебя рассердился, – признался Малком. – Я проснулся, а тебя нет рядом. И ты отсутствовала несколько часов. Я места себе не находил от волнения. Почему ты не попросила прислугу передать мне, куда ты отправилась?
Натали отвела от него взгляд и уставилась в окно на темнеющий вдали пейзаж.
– Прости. Обо мне уже столько лет никто не беспокоился. В будущем постараюсь вести себя по-другому.
– И Сара – тоже, – сухо заметил Малком. Натали виновато взглянула на него:
– Да. Я поступила нехорошо.
– Ты считаешь, что я способен на жестокость?
– Ну что ты, конечно, нет, – поспешно возразила она.
– И тем не менее, – назидательным тоном заговорил Малком, – ты решила, что я готов был сорвать на тебе зло? Увезти тебя из Лондона только для того, чтобы наказать или напомнить, кто в семье главный?
Натали глубоко вздохнула:
– Может быть, ты прав, и я в самом деле слишком долго жила с Гектором. Но мне кажется, любой на моем месте пришел бы к выводу, что ты действовал под влиянием порыва. Почему ты так внезапно изменил наши планы? Почему увез нас из Лондона, хотя мы пробыли здесь всего два дня? Я не знаю, что и думать.
Можно ли сказать ей правду? И если не всю, то какую ее часть? Малком почувствовал, как мышцы его напряглись, словно предупреждая: «Осторожно, ты ступаешь на опасную территорию, ошибка может обойтись тебе очень дорого». Ему еще никогда не приходилось ухаживать за женщиной, как это принято в свете, так что ошибок не избежать. Но нужно же когда-то начинать.
Он пристально взглянул на нее, моля Бога, чтобы она поняла.
– Пока ты отсутствовала и я не знал, где ты находишься, – медленно произнес он, – я понял кое-что важное.
Натали смотрела на мужа, боясь вздохнуть, а потом тихо спросила:
– И что же ты понял?
– Что больше всего на свете я хочу быть рядом с тобой. А Лондон никуда не денется.
Она облегченно перевела дыхание и тихо рассмеялась:
– Ты мог бы провести время рядом со мной и в Лондоне.
Малком покачал головой и криво улыбнулся:
– Но не так, как мне хотелось бы. Таскаться с тобой по магазинам или болтать с незнакомыми людьми? Нет уж, уволь! Мне пришлось ехать в Лондон, чтобы получить специальное разрешение на брак. Что ж, дело сделано, я женился на тебе и теперь хочу, чтобы ты всегда была дома.
– Малком! – Фыркнув, Натали озабоченно взглянула на Сару, но девочка по-прежнему крепко спала. Она перевела взгляд на мужа. В глазах ее плясали веселые чертики. – Значит, я была права. Вы и в самом деле вели себя скверно, сэр. Да вы самый настоящий деспот! «Хочу, чтобы ты была дома»… Ну и ну!
Малком подался вперед, опершись локтями о колени.
– Хочешь, мы приедем в Лондон, когда начнется сезон? Ты же никогда на нем не была. Вернемся в столицу в апреле и останемся до лета. Моя родственница представит тебя всем великосветским сплетницам, занимающим высокое положение в обществе, и они окажут тебе королевский прием. Мы с тобой посетим все балы и вечера.
Натали поджала губы, делая вид, что напряженно размышляет.
– Гм… Даже не знаю. Наверное, это очень утомительно.
– Так оно и есть, – согласился Малком.
– И денег уйдет масса.
– Тоже верно. Но зато как приятно, когда на тебя обращает внимание весь лондонский свет!
Натали весело рассмеялась:
– Да я с ума сойду от страха! Мне придется так многому учиться. Я никогда не вела подобного образа жизни. – Спохватившись, она прикусила губу и уже совершенно другим тоном договорила: – Но конечно, Малком, мы сделаем так, как ты хочешь. Я не сомневаюсь, что великолепно проведу время.
Да что она такое говорит? Малком недоуменно вскинул брови.
– Натали, дурочка ты эдакая, пойми, мне хочется доставить тебе удовольствие.
Она покачала головой, сердясь на себя.
– Мне не следовало высказывать свое мнение, особенно о тех вещах, в которых я ничего не смыслю. Я болтала чепуху.
Малком выпрямился и нахмурился. Неужели она играет роль покорной жены? Но эта роль ей абсолютно не подходит. Натали не из тех, кто бездумно подчиняется. Если она и дальше намерена себя так вести, очень скоро ей это надоест, и она станет относиться к нему с презрением. А ему это не нужно, ему нужно, чтобы она полюбила его.
– Так, значит, ты будешь делать все, что я пожелаю? – лукаво улыбнувшись, спросил он.
– Да.
– Поедем в Лондон, если я прикажу? Уедем из Лондона, если мне этого захочется? – Он взмахнул рукой. – Будем жить там, где я захочу и когда захочу? Делать то, что мне в голову взбредет, а ты ни слова не возразишь?
Натали настороженно взглянула на него.
– Ну может быть, иногда и возражу, – смиренно ответила она, – однако можешь быть уверен, такое будет происходить нечасто, в основном я постараюсь с тобой не спорить.
Малком не смог больше сдерживаться. Несколько секунд плечи его сотрясались от беззвучного смеха, а потом он громко расхохотался. Он хохотал и хохотал, раскачиваясь из стороны в сторону и тряся головой. Сара проснулась, что-то недовольно пробормотала и села. Натали молча смотрела на мужа с таким видом, будто и сама была не прочь посмеяться вместе с ним.
– Что тебя так рассмешило? – наконец спросила она.
– Ты, – отдышавшись, ответил Малком. – А точнее, твои попытки изображать из себя покорную жену.
– А что такое покорная жена? – спросила Сара. – Папа, ты слишком громко смеешься.
– Тише, Сара. – Натали обняла девочку за плечи. – Ты не должна делать папе замечания.
– Совершенно верно! – подхватил Малком, снова хохоча во все горло. – Как можно делать замечания вашему господину и повелителю! Ох! Уж и не помню, когда я так смеялся.
Сара зевнула:
– Мы уже приехали?
– Нет, дорогая, нам еще ехать несколько часов, – спокойно произнесла Натали, хотя у нее был такой вид, будто у нее на языке вертелась куча вопросов к мужу. – Хочешь еще поспать?
– Нет, я уже наспалась. И скамейка такая жесткая. И рука у меня болит. – Сара осторожно подпрыгнула на мягком сиденье. – Лучше я сяду с папой.
Малком подвинулся, и Сара села рядом с ним. Натали откинулась на спинку дивана, наслаждаясь свободой. Малком опять поразился тому, что ему доставляет большое удовольствие за ней наблюдать.
Сара взобралась к нему на колени и ухватилась за край оконной рамы.
– Я еду спиной вперед. Интересно, меня будет тошнить? – весело спросила она. Похоже, подобная перспектива ей даже нравилась.